АЛЕКСАНДР О'ШЕННОН
"Антибард"
Видимо, не довольствуясь масштабами свой популярности, никак не желающей перешагивать границу Московской кольцевой, О'Шеннон сменил гитару на перо/компьютер и спроворил книгу. Произведение написано от первого лица и живописует один день из жизни автора, - начинающийся похмельным рассветом в чужой постели и заканчивающийся пьяной рвотой на сцене бард-клуба. Между означенными мизансценами герой изобильно пьет, скупо общается, ездит взад-вперед по Москве и предается воспоминаниям и размышлениям. Таковые хаотичны и посвящены в основном женщинам и коллегам по ремеслу. Первые - все как одна - стервы и курвы, но героя обожают и постоянно добиваются от него песен и сексуальных подвигов (которые он исполняет непременно через силу и с превеликим отвращением), вторые - все как один - бездари, маразматики и мерзавцы, но героя высоко ценят и постоянно зовут на свои дебильные игрища (куда он ходит, опять же, через силу и с превеликим отвращением). Бытовые сцены иногда разбавляется психоаналитическими изысканиями на разные нетривиальные темы: ну, скажем, что сталось бы с русской поэзией, если б Пушкин, Блок и прочие классики были бы педерастами. Все это занимает 286 страниц и изложено языком сугубо матерным.
Конечно, "творческой богеме" обеих столиц, состоящей по большей части из сильно пьющих графоманов, эта книжка близка по форме и содержанию, а стало быть, понравится. Да и любой другой человек имеет право одобрять жизнь, состоящую из потребления водки-пива и засовывания х в п. В случае О'Шеннона он может даже пытаться показать, что эта жизнь его несколько тяготит, и что на самом деле он много духовнее, чем окружающее его быдло (хотя образ его мыслей и способ их изложения этого совершенно не доказывают), - мол, я-то им не чета, раз книгу додумался написать. Ну, на здоровье, всяк решает свои проблемы по-своему. Но откуда восторги, сравнения с Джойсом и Булгаковым, коими разразились самодовольно процитированные на обложке критики? Появилась недавно постыдная мода на мерзость: чем гаже текст, - тем больше желающих найти в нем концептуальность и гениальность, чем отвратительнее персонаж, - тем громче поется ему осанна. И уже как будто забылось то, что прежде мнилось очевидным: истинно великое искусство не чурается красоты и благородства, возвышенной романтики и тонкого психологизма, а катарсис не должен достигаться воздействием лишь на нижние чакры, и упоенное любование свинством - не доблесть и не повод для хвалы. И если убогий опус О'Шеннона действительно являет собой "рассвет новой Русской Литературы", то остается лишь пожелать этой ее разновидности скорейшего заката. Перечитывая в сумерках Мариенгофа и Брюсова, Ходасевича и Бродского, Булгакова и Пастернака….
Екатерина Борисова
Опубликовано в журнале FUZZ №4/2005
