СТАТЬЯ ДЛЯ СВЕТКИ

Этот текст - в качестве своеобразного "открытого письма" - адресован Светлане Смирновой, редактору самиздатовской газеты "Порог", возникшей в 2001 году на обломках известного в определенных кругах самиздатовского же журнала "Осколки" (для которого я иногда писала статьи и рецензии). "Осколки" были "мягким" самиздатом - довольно либеральным и отличающимся неплохим вкусом и слогом, "Порог" же… впрочем, мое мнение об этом издании внятно изложено в статье. Статья так и не была опубликована в "Пороге" (под предлогом ее большого объема), сам "Порог" приказал долго жить после 4-го номера, и формально полемика вокруг этого издания потеряла смысл. Но основная тема статьи, как выясняется три года спустя, не перестала быть актуальной. Более того, - если она останется актуальной еще пяток лет, то это будет означать, что мы имеем дело с глобальной культурной катастрофой. И дело тут вовсе не в самиздате…

Вообще-то мне хотелось написать про четвертую "КонтрКультУру". Не куда-то конкретно, а просто так. Но вдруг вышло, что частично сочиненная в уме и так и не дошедшая (запал вдруг пропал) до бумаги статья будет, кажется, написана про "Порог".

Я хотела написать, что, в силу перегруженности информацией вообще и музыкальной информацией в частности, в журналах и газетах - даже "по специальности", то есть околомузыкальных, - мне более всего хочется видеть текст. Так вышло, что в детстве и позже я прочла много действительно хороших книг, написанных не только увлекательно и душевно, но и - превосходным русским языком. Или блестяще переведенных с языка иностранного (в данном случае профессионализм переводчика зачастую важнее мастерства писателя). Вы уж простите меня, замшелую, младшие мои коллеги, привычка - вторая натура, да и к хорошему, говорят, привыкаешь быстрее, чем от него отвыкаешь. Я привыкла наслаждаться языком - иногда даже более языком, чем содержанием. Меня физически воротит от новояза - всех этих "прикольно", "в натуре", "вечерина" (что там еще придумало поколение химической газировки?). Мне стыдно за двадцатилетних журналистов, которым приходится по двадцать раз объяснять (я тоже редактор - литературный), что "несмотря" надо писать в одно слово, а "не пришел", наоборот, в два. Мне страшно думать, что большая часть старшеклассников выходит из стен школы (и, видимо, доживет до старости) в блаженном и тотальном неведении правил грамматики, да и вообще того очевидного для моего поколения факта, что язык - любой - может быть красив. "Чувство слова", "культура речи", да и вообще "культура" - наверно, понятия не для наступившего века. Недаром же наше замечательное правительство, за неимением другим пунктов приложения усилий, затеяло реформу русского языка, и до колик спорит, стоит ли слово "заяц" преобразовывать в "заец", этим и прочими способами облегчая жизнь ленивым оболтусам и недоучившимся нуворишам.

Мне хотелось написать, что "Контру" я брала в руки, зная о присутствии в ней работ отличных авторов и тем более надеясь увидеть тексты, - и прочесть, и насладиться. И частично мои ожидания оправдались, но в столь малой степени - относительно количества текстов вообще, - что снова стало грустно и тошно. Вы уж простите меня, серую, старшие мои коллеги, - не читала я никогда ни Хайдеггера, ни Бодрийяра, ни прочих кладезей премудрости. Не из принципа, а попросту потому, что интересы мои лежат в несколько иной области. Я не чувствую себя из-за этого ни обделенной, ни выдающейся личностью, - ну, так вот сложилось. И поэтому мне не интересен текст, пусть даже полный (может быть) умнейших мыслей и поразительных открытий, если для того, чтоб его усвоить, нужно обложиться десятком словарей. Это тоже своего рода новояз - мудрояз, снобояз, контрояз, выбирайте слово по вкусу.

Господи, я же помню, как Сережа Гурьев, мучаясь до сих пор больной для него темой, выдавливал из себя воспоминания о Янке (они поэтому и вышли такими короткими): вот запнулся на каком-то простом обороте, и я, памятуя Сережину письменную велеречивость, подсказала слово "коррелирует". Он посмотрел на меня с полнейшим недоумением, потом, вынырнув оттуда, где только что жил, и вернувшись в себя-Гурьева, повторил: "Да, коррелирует", добавив: "Хотя применительно к Янке таким языком говорить не надо…"

Сережа, в четвертую "Контру" ты написал, - кажется, впервые за несколько лет - очень хорошую статью, но меня уже воротит от этого языка, и я уже не помню, о чем шла речь. Кажется, о постмодернизме конца ХХ века. А может, и нет. Меня равно коробит сленг московской богемы - все эти "мутить" и "не по-детски" - и сленг "Контры", где на одно "считают себя" приходится десять "позиционируют", и на один "здравый смысл" - двадцать пять "сенсабильностей". Хотя, возможно, имелось в виду что-то совсем иное. Возможно, я что-то не так поняла. Но, ей-Богу, я не считаю, что это моя вина.

Неужели таким языком говорить не надо только в применении к Янке? Неужели таким языком надо говорить лишь затем, чтоб создать видимость того, чего на самом деле нет, - той самой способности говорить красиво и понятно, не пользуясь любым из существующих сленгов - гопницких, новорусских, контровских, омовских, московских, питерских, крыжопольских? Неужели существование в авторе внутренней культуры определяется только частотой употребления им, автором, плохо скалькированных иноязычных терминов?

Я не хотела об этом писать до сего дня, но прочитанный пару часов назад 3-й номер "Порога" как-то неожиданно заставил усесться за компьютер и начать излагать всё вот это. Потому что (потому ли, что пара материалов тут посвящена как раз "Контре"?) ситуация на страницах газеты - очень странно и вывернуто - складывается примерно та же. С точностью, правда, почти до наоборот.

Я помню "Осколки" и - даже не по поводу тамошних публикаций - вечные мои препирательства с Яшкой, который, будучи незаурядным публицистом, но не обладая от природы абсолютной грамотностью (она встречается столь же редко, как и абсолютный слух), все свои грамматические и прочие языковые ошибки постоянно стремился возвести в концепцию. Мол, не человек для языка, а язык для человека, и если я хочу писать "карова", то и буду, и никто мне не судья. Я бы и не спорила, - моя дочь пишет письма подругам с ошибками через две буквы на третью, и это действительно ее дело, хотя наблюдать сие печально, - если б его, Яшкино, хотение писать по своим личным правилам реализовалось только в не предназначенных для посторонних глаз сочинениях. Но публицистика...

Профессионализм журналиста, милая Светка, заключается, прежде всего, не в умении писать о тех-то и тех-то (и не писать о тех-то и тех-то, - кстати, раз так, раз непрофессионал никого вниманием не обходит, то почему статьи о Земфире или Децле не сочиняем? Замалчиваем, стало быть, текущий музыкальный процесс? Ответ "не пишу, потому что не хочу" не учитывается - я, профессионал, могу тебе с тем же пафосом доказать, что я не пишу, к примеру, об НБП-шниках не потому, что "нельзя" или "не надо", а потому, что совершенно не интересно и не хочется). Профессионализм журналиста - и, тем более, редактора любого издания, - на мой взгляд, заключается в умении писать в принципе. Просто в умении правильно сочетать слова, употреблять идиоматику, не делать ошибок, не коверкать язык. И не позволять ошибаться другим авторам твоего издания. И ни при чем тут свобода слова и волеизъявления этих самых авторов, пусть себе излагают всё, что им Бог на душу положит, - но языком правильным с позиций хотя бы учебника русского языка для начальных классов. Мне (читателю, который в "Пороге", как ни парадоксально, ищет не только текст, но и информацию, - да, представь!) столь же тошно продираться сквозь все эти бесконечные "хоцца", "ярманки" и "экзистенциАнальности", как и сквозь контровский "провоцируемый эскалацией постмодерна нравственно-эстетический релятивизм" (цитата из числа довольно понятных, - просто первой на глаза попалась). Мне совершенно не нравится натыкаться в каждой фразе (независимо от ее общего содержания) на упоминания женских и мужских половых органов и всяческую производную от их матерных наименований терминологию. Мне абсолютно непонятно, почему узкоспециальное, в общем-то, слово "дрочить" попадается на страницах "Порога" столь же часто, как на страницах "Контры" - слово "Летов". Делайте со мной что угодно, но я не нахожу в обилии словесного мусора и поруганной грамматики никакой концепции. И не тянет меня искать зерно истины или хотя бы какой-то интересной информации в помойном ведре перекособоченных слов и матерных оборотов. И не стоит мне доказывать, что все это суть возврат к корням и истокам русского языка, что это скоморошество такое, а не бескультурье, - не поверю все равно. И не надо мне даже знать (хотя я это знаю), что в "Пороге" не один убогий и безграмотный, а, как минимум, три автора, и все они - талантливые публицисты. Что толку в этом знании, если чем дальше, тем больше индивидуальность каждого автора давится вплоть до полного ее исчезновения той самой "Генеральной Концепцией", которая позволяет (как это в рамочке декларируется) редакторату вносить лексические изменения в материалы любого пишущего для "Порога" автора без его ведома и согласия?

Хочется верить, что в этой статье я не обнаружу - в случае ее публикации - тех слов, которых не писала. И обнаружу все, которые писала. Очень хочется верить.

Мне не хотелось лишний раз об этом напоминать, но я - профессионал. И с точки зрения меня-профессионала любая газета (журнал) делается, прежде всего, не для удовлетворения амбиций авторов и не для вящей славы описываемых музыкантов и прочих деятелей культуры, - а для читателей. И если под читателями подразумевается круг хоть чуточку более широкий, чем несколько человеческих экземпляров из числа писателей и их ближайших друзей/коллег, то не стоит ли позаботиться и о том, чтоб эти самые теоретические-потенциальные читатели как минимум понимали, о чем, собственно, идет речь? Я уж не говорю об эстетическом удовольствии от чтения. Мне кажется, что жалоба на то, что вот, мол, читают нас только коллеги-друзья-враги-самиздатчики, из искренней постепенно становится кокетливой; что самодельные газеты/журналы издаются уже не ради сеяния разумного, доброго и, возможно, вечного, не ради донесения нужной, важной и интересной информации до тех, кто ею не владеет, и кому она так или иначе нужна, не ради музыкантов (художников, поэтов), которые таким вот способом получают возможность быть услышанными и востребованными чуть большим числом людей; что смысл и цель существования любого компьютерно-ксероксного (возможны варианты) издания - исключительно выпендреж перед себе подобными. Кто поразвесистее выматерится, кто попохабнее картинку опубликует, кто позлобнее кого-то облает, кто больше дифирамбов споет дружественным изданиям (сиречь - тем, с редакторами которых пиво-водку пил), кто побольнее ударит того, кто не хочет во всем этом шабаше участвовать, а хочет просто слушать музыку и писать о ней языком, соответствующим литературным нормам. И слово "профессионал" - жупел не хуже "фашизма". И читатель в каждой статье посылается туда, куда обычно посылаешь лишь тех, кто тебе очень сильно несимпатичен...

Милая Светка! Я уже говорила, что мат тебе не к лицу (перу, компьютеру). Ты умный, взрослый и талантливый человек, обладающий своим стилем, своим неповторимым складом мыслей, своим собственным видением мира. Неужели язык быдла тебе настолько нужен, чтобы адекватно выразить свои мысли и описать свои чувства? Ты же так любишь Г. Л. Олди - разве только за сюжеты, а не за дивный слог? Ты же главный редактор "Порога" - неужто это всего лишь значит, что ты равнодушно верстаешь весь этот мусор, то ли не замечая его, то ли почитая за некий особый шик? И если форма для тебя важнее содержания, то скажешь ли ты мне в частном разговоре, положа руку на сердце, что это именно та форма, ради которой, собственно, все и происходит? А если ты ответишь "да", то не стоит ли тебе жить проще и, уподобляясь великой писательнице Гризли, малевать на заборах или в общественных туалетах все те слова, которые и так испещряют их стены, а не издавать газету?

Понимаешь, я почему-то не верю, что материться и коверкать язык - непреодолимая твоя потребность, что ты не можешь писать иначе, и что тебя не коробит, когда подобным образом пишут другие. Тогда почему всё так? Даже не почему, а зачем?

Я очень не хочу тебя обижать и говорить (или даже думать), что все очень схематично и скучно, приводить примеры завзятых мастеров эпатажа, которые, как выясняется, все сплошь выходцы из тихих приличных семей; виртуозных матерщинников, которые в детстве густо краснели от слова "попа"; любительниц публичного секса, которых мамы когда-то не пускали на танцы... Мне очень не хочется, чтоб все дело оказалось в комплексах, которые ты вот таким образом изживаешь. Я почему-то думаю, что ты человек значительно более сильный, чем это кажется на первый взгляд. Да, сильный человек, как правило, добр (потому что он не так подвержен страхам, а злобу порождает именно страх), но зачем же путать доброту с попустительством, с потаканием чужим глупым капризам или модным поветриям? Ты боишься, что жесткость твоей позиции относительно чистоты языка сочтут ненавистным тебе профессионализмом? Да брось ты, - это все равно, что читать в метро сборники анекдотов про новых русских, думая, что если ты возьмешь в руки Бодлера, "тебя не так поймут". Люди одной с тобой крови/образа мыслей - нужные тебе - поймут всё правильно, а до всех прочих тебе и дела быть не должно.

Мне бы хотелось думать, что содержание все же важнее формы, что под коркой грязи и слизи скрывается лик прекрасный и светлый, что в дерьме водятся алмазы, а в стоге гнилого сена затерялась хотя бы одна сверкающая иголочка. Я не имею отношения к газете "Порог", но я ее читаю, продираясь через словесную грязь, слизь и гниль, и мне почему-то очень хотелось бы, чтоб чтение это в дальнейшем оставляло чувство не брезгливости, а восхищения. Может быть, еще и потому, что я люблю этих авторов и этих музыкантов (всех... ну, скажем, почти всех), мне интересны эти темы, и я желала бы этому всему будущего лучшего, чем видимое настоящее.

КБ (Екатерина Борисова)
Июнь 2001 г., Санкт-Петербург