ПИТЕР ГРИН

То, что Питер Грин до сих пор жив, - не более чем причуда судьбы. Вопрос физиологии. Его нелепая история - еще одно предостережение всем тем, кого не убеждает пример Сида Барретта. Тем, кто все еще ставит знак равенства между словами "rock'n'roll" и "drugs", болтает о "расширении сознания" и "стимуляции творческого процесса". Оборотная сторона этих многозначительных и эффектных формулировок - тьма.

Эта тьма особо охотно пожирает слабых, хотя не брезгует и сильными. А Питер Аллен Гринбаум, еврейский мальчик, родившийся 29 октября 1946 года в Лондоне, сильным никогда не казался. Ему как будто на роду было написано всегда оставаться в тени тех, кто вовремя очутился на виду. Он начинал как бас-гитарист, а в 19 лет, имея не такой уж большой опыт музицирования, попал в BLUESBREAKERS Джона Майалла; удача улыбнулась еще шире, когда Грину доверили подменять где-то мотавшегося Эрика Клэптона. Но Клэптон уже носил прозвище "Бог", и Грина попросили из группы сразу после возвращения того назад. Потом позвали снова, потом опять турнули. Грин был не в обиде, он искренне восхищался Клэптоном и даже пытался ему подражать. Его не испортила даже похвала еще одного кумира - Би Би Кинга: в 1969-м, выступая вместе с группой Грина FLEETWOOD MAC в Альберт Холле, именитый блюзмен не постеснялся гаркнуть сидящим в VIP-ложах Клэптону и Харрисону: "Извините, ребятки, но Грин лучше вас всех". Многие посчитали эту фразу шуткой гения. Но Би Би Кинг был прав.

Дело в том, что Питер Грин, выросший (иначе быть не могло) на "черных" блюзах, как-то незаметно стал идеальным белым блюзменом. Таким, которого ни с кем не сравнивают и в заимствованиях не упрекают. Все прочие - если брать именно блюзовых гитаристов, без оглядок на хард- и арт-рок - полжизни, если не всю ее клали на то, чтоб стать не хуже черных: начиная с того же Клэптона и кончая, предположим, Стиви Рэем Воэном, они усиленно проращивали в себе нутряной черный драйв, отсылки к нижним чакрам, к почти животной тоске и страсти. Меланхолик Грин то ли не смог, то ли не захотел пойти по этому пути, даже стандарты исполняя в романтической манере средневекового менестреля, отвергнутого не грудастой бэби, а каким-то бесплотным эльфом. Любая его запись если не напрашивается на музыковедчески некорректный ярлычок "барокко", то вызывает в сознании образ прозрачного неба с неторопливо плывущими облаками. Неяркую, однако безошибочно узнаваемую гитарную манеру Грина можно сопоставить, пожалуй, с игрой Джей Джей Кейла, - но с обязательной поправкой на блюз. Который, если переводить, как раз и есть музыка бездонной синевы и печали.

Ничего веселого с Грином и вправду не происходило, но причина вовсе не в блюзе. Популярные в ту пору эксперименты с ЛСД быстро привели его к шизофрении со всеми вытекающими: неадекватному поведению на концертах FLEETWOOD MAC и, как следствие, развалу группы, религиозной озабоченности, внезапным исчезновениям… Его пытались лечить электросудорожной терапией: результатом стало дурацкое нападение с незаряженным ружьем на собственного бухгалтера. Отправили Грина за это, по счастью, не в тюрьму, а в психиатрическую клинику, где врачам все-таки удалось ему помочь. На рубеже 80-х он записал чуть ли не самые удачные свои альбомы "Little Dreamer" и "In The Skies", потом эпизодически возвращался к работе с FLEETWOOD MAC, иногда концертировал, продолжал время от времени записывать сольники (лучшим из поздних называют "Destiny Road" 1999 года) и участвовать в проектах друзей… Но болезнь так и не отпустила Грина на волю, - ту самую, которую он свое время надеялся получить посредством наркотиков. И уже вряд ли отпустит.

Последнее, что он записал как сольный артист, - пластинка каверов Роберта Джонсона, где классические "черные" блюзы звучат опять возвышенно и меланхолично. И опять Грина - даже по-старчески небрежного - нельзя спутать ни с кем, пусть он и прячется снова в тени знаменитейшего из блюзменов. Точно так же и легендарная "Black Magic Woman", зачастую приписываемая Сантане, звучит, если вслушаться, не как реальная любовная история, а как тоска по мифу. Очень белая, чисто питергриновская тоска. Которую невозможно имитировать, копировать, снимать нота в ноту (Гари Мур пытался всю жизнь, - даже купил у Грина "Les Paul Standard" 1959 года выпуска, - но так и остался Гари Муром, а альбом-посвящение "Blues For Greeny" вышел на редкость бесцветным). Которую можно только разделить. И в сотый раз задуматься о том, как часто юношеское увлечение модными пороками оказывается воистину роковым. С ударением вовсе не на первом слоге.

Екатерина Борисова
Опубликовано в журнале FUZZ №10/2006 в рубрике "Человек месяца"