ЖИЗНЬ С РОК-Н-РОЛЛОМ

Кто такой (и что такое) Ник Рок-н-Ролл - незнающему не объяснить. Его любят называть "русским Игги Попом", - но формальной принадлежности к панк-тусовке, легендарного окружения, внешнего эпатажа, даже определенного мелодического (случайного, впрочем) сходства "Старухи" с "The Passenger" все же недостаточно для того, чтоб проводить четкие параллели. А уж Николай Францевич Кунцевич с Джеймсом Остербергом и вовсе не имеет ничего общего.

Игги Поп - всегда Игги Поп. Ник - всегда разный. Даже не в том дело, что он постоянно меняет города и музыкантов, а судьба его завязана узлами похитрее морских. Каждый его концерт - отдельное событие (и для него тоже). Каждый разговор - отдельная жизнь. Многие его боятся: в нем всего чересчур. Он чудовищно фактурен. Он великий актер. Изумительный собеседник. Он... да что там, его просто надо видеть.

В последнее время Ник зачастил в Питер - в апреле выступили на "СКИФе" и в клубе "Молоко", в июне - на фестивале "Окна открой!" и в "Орландине". Как было не встретиться?

- Что ты делал в последнее время?

Ник Рок-н-Ролл: Я в Тюмени продолжаю культуртрегерствовать. Приглашаю туда различных хороших людей. 24 апреля играл Сергей Летов с САКС-МАФИЕЙ, 10-12 мая - 4-й фестиваль женского рок-вокала "Сирин"... Что касается группы ТРИТЕ ДУШИ, то это последние наши концерты. Мы уже попрощались с Москвой...

- Что значит "попрощались"?

Ник: Мы закрываем проект в том виде, в каком он сейчас есть.

- Почему?

Ник: Мы чуть было не вляпались в очень некрасивую историю: это та самая знаменитая клубная карусель, когда уже абсолютно теряются и атрофируются какие-либо чувства, эмоции. Играешь в том клубе, этом клубе - это замкнутый круг, это мертвяк. Это то, о чем когда-то пел Джонни Роттен: "Выйти из-под контроля". Мы чуть было не попали под этот контроль. Для того чтобы рубиться, играть в рок-н-ролл по-взрослому, как принято сейчас говорить, нужно провоцировать ситуацию, провоцировать ее постоянно. Нужно изменить структуру тела, - коли уж выходить, так выходить, - и сделать новую генерацию. Все эти пиары, ротации - это вчерашний день. Это технологии, которые достались нам в наследие от советского времени. Естественно, парням уже не хочется играть одну и ту же программу, да и мне уже не хочется все это делать - по той простой причине, что здесь, внутри меня, продолжает жить этот парень, Коля Рок-н-Ролл. Я попробовал поиграть в Ника Рок-н-Ролла, - нет, Коля Рок-н-Ролл гораздо сердечнее. И если мы сейчас сделаем все так, как мы хотим, то не будет никаких "и" в названии. Будет группа ТРИТЕ ДУШИ, где есть вокалист Коля Рок-н-Ролл, бас-гитарист Иван Баженицкий, гитарист и композитор Олег Румянцев и барабанщик Сергей Шестаков. И Толя Погодаев с нами еще сейчас играет.

- Это постоянный состав?

Ник: У нас произошла очень неприятная история, - никому об этом не говорил, а тебе скажу. В марте было три концерта, и Джейк - теперь он Дима Пашкин - просто не приехал на концерт. Мы в любом случае отказались бы от его участия, - потому что есть такие люди, которые себя оставляют позади. Он оставил себя в "Падре". И те репетиции, на которые он опаздывал, - хотя ребята приезжали на них из Свердловска в Тюмень, - и те риффы, которые он предлагал в новых вещах... они были слишком хардовые. Естественно, мы будем заменять инструмент, - возможно, это будут клавиши, возможно, что-то еще... Мы отказываемся от гитарного звучания, и я все больше склоняюсь к тому, что это будет, скорее всего, рок-театр.

- Это естественный ход?

Ник: Да, - прежде всего, потому что ниша сквозит. Если рубиться, то на большой сцене, чтобы был светооператор, который ездил бы с нами, чтобы был звукорежиссер, который ездил бы с нами, чтобы был, скажем, пластический дуэт - я их называю "image people", люди-образ. Потому что каждая притча, которая будет рассказана, должна четко читаться, должна быть иллюстрирована. Слишком много произошло событий, слишком много ушло в небо. Наивно думать, что все на небе - нет, именно в небо. Это целая история... Но у меня нет времени, нужно спешить. Это необходимо, это не поспешность, все было сделано верно. А что касается Джейка, который ушел из группы, - когда человек в себе прерывает свою историю, он возвращает себя имя: Дмитрий Пашкин. Джейка больше нет, Джейк - примочка. На самом деле это очень серьезно, это как карма. И вот это то, что переполняет меня, я по-другому начинаю смотреть на все истории, которые были не выдуманы. И эти истории нужно запечатлеть. Самым лучшим запечатляющим моментом может быть только театр. Потому что лучше меня рассказать историю парня по кличке Коля Рок-н-Ролл никто не сможет. Я его создал. Выражаясь современным языком, Ник Рок-н-Ролл - это мой брэнд. Я предполагаю, что появится когда-нибудь режиссер, появится фильм, который четко расскажет об этом герое. Я предполагаю, что время героев - приходит.

- Разве, наоборот, не уходит?

Ник: Нет! Потому что я сегодня звонил Алексу Оголтелому, и у него все отлично, он снова работает там, где работал, он репетирует... Герои культуры почувствовали дно, герои вышли на поверхность! И новый тип героя, - если говорить о рок-н-ролле, - это нормальный человек без определенного возраста, но с определенным местом жительства. И это место жительства - его сердце. А в его сердце - рок-н-ролл.

- Как ты в Питере себя чувствуешь?

Ник: Честно? Волнуюсь, потому что для меня город Ленинград, он же Питер - это своего рода отчет о проделанной работе. Я сюда ехал, себя накручивал - а, блокаднички! - но... Я ж Питере никогда не играл! Ну, играл в "НЧ/ВЧ", на квартирниках, а нормальные концерты - в первый раз! Я продолжаю считать Ленинград городом трех революций: буржуазной, октябрьской и рок-н-ролльной. Я действительно считаю, что концерт здесь - все равно, что выпускной экзамен. Мне действительно обидно, что я читаю FUZZ и вижу - я ведь имею право на свое высказывание? - все больше и больше такой странной "фирмы". Я не ретроград, с Юлей Чичериной, скажем, мы друзья, но многое - такое фуфло! Помнишь, одна певица, Мелани Сафка, спела: "Что они сделали с моей музыкой?" Я, наверно, усложняю, я слишком засибирился...

- Расскажи про "Падре". Что это было?

Ник: Сначала были концерты. И так получилось, что Олег Коврига нас спродюсировал. И я считаю, что, при всем том, что там есть звуковые огрехи при сведении, этот альбом максимально четко отразил наше рок-н-ролльное турне. Вдогонку уходящему альбому "Падре", вдогонку уходящему проекту я хочу сказать, что я горжусь моими парнями. Ты не представляешь, какие это были поездки! А падре - это отец, который живет среди селян. Это не Папа, это не поп, это не священник, - это падре. Произносится: па-адре. А отдельные номера в альбоме - "Интро" и прочее - это, наверно, то, о чем кричат психоделы на всех углах, но не могут собрать свою мозаику, свои арабески в ту или эту ладонь, положить на тот палец, загнуть этот... Вот что такое "Падре", понимаешь? Это психоделическая мысль, которая, естественно, соткана из того, что называется эклектикой. Я отдаю себе отчет, что это одна из ипостасей рок-н-ролла...

- А все твои предыдущие альбомы будут как-то издаваться или переиздаваться?

Ник: Я думаю, это не будет издаваться. Я ведь не сидел в каких-то гримерках и медитировал, - я лил то, что на душу льется. Выходили альбомы, - это картинки, пластмассовые письма, если хочешь. Их выпускал Бигимот, потому что мой герой тогда был на грани фола, и кто знал, когда я из Магадана в следующий раз приеду... И ребята каким-то образом поддерживали все это. Ник Рок-н-Ролл - это публичный образ, делай с ним, что хочешь, пиши, говори... А сейчас мне 41 год - не буду понтоваться и говорить, что мне, как всегда, 3751, - и, естественно, мне хочется студии. Мы писали "Систему" - она войдет во второй диск "Трибьюта ГО", - и я обалдел от студии. Я просто понял, наконец, что такое студия. Это такой класс!

- А как по-твоему, зачем этот "Трибьют" вообще сделан?

Ник: Два номера я бы выделил из первого "Трибьюта" - БАБСЛЭЙ и Юля Тузова. Вот для этого и "Трибьют". Это, знаешь, как учебно-производственный комбинат.

- Мне кажется, что лучше Летова эти песни все равно никто не споет.

Ник: Мелодичные песни, - а у Егора Летова они мелодичные - как раз и существуют для того, чтобы их перепевали. В своем "Звездопаде" он ведь тоже так сделал. Вот, кстати, надо сказать, что мы с ним пожали друг другу руки... То есть все нормально, понимаешь? Мы взрослые парни, и по прошествии времени, видя много обсосов вокруг, я стал много щепетильнее относиться к тем людям, которые просто идут, как идут, и держат свою тему. Вот Егор - один из них. Что там у нас было раньше? Мы наговорили кучу гадостей. Я вот книгу "Янка" прочитал, охуительная книга. Мы были реально молоды, у нас шли эмоции и так далее... Очень правильная это книга. Я ее передарил. Я ее прочитал, я прожил эту книгу. Егор, если захочет, сам скажет, что он думает по этому поводу, но наши мнения совпали только в одном: это труд людей, блядь. Вот я всегда к этому отношусь так: это труд людей. Нужен он нам или не нужен, - это не нам уже решать. Схожено, сгажено, сказано, высказано. Ее, этой книги, не будет у меня, потому что... Вот Ксения, подруга моя, ей 22 года, - она сказала, что это водочная культура, но это ее слова. Но, пробежав вот то, что было там, я просто понял, - я не призываю к какой-то кампании, я говорю лишь о себе, - что, япона мать, блядь! - мы же просыпались с похмелья, блядь! Мы же были такие великие, блядь! Мы ж были такие герои, прямо, знаешь, как у Дэвида Боуи, блядь! А все были под колпаком. И где, где все это? Нет, Янку я слушаю с удовольствием, я считаю, что на сегодняшний день это самая современная девчонка, и звучит она - во! Вообще пиздец! Оптимизм в чистом виде, и многим надо поучиться. Особенно Земфире. "14 Недель Тишины" - там ведь даже фраза Янкина есть, "рассвет мне дышит в затылок". Вот это энергетика книги. Я же долго читал ее, Ксения ее читала... Эта книга мне дала силы, честно говоря, я понял, что надо делать. Лично мне она помогла.
Что касается "Трибьюта", - ну, а почему бы и нет? Мертвые ставят себе памятники - "КИНОпробы", да? - а Егор тут взял, и при жизни... То есть не он взял, но он был согласен, он всегда согласен. Кто-то его перепутал с кем-то, как всегда. А человек просто песни поет, - ну, и пускай себе поет. Я вот не пою мелодичных песен.

- Ты вообще актер, а не певец.

Ник: Естественно, я вот тебе и говорил о рок-театре.

- Не все это понимают. Потому что актер обычно живет чужими жизнями, а ты...

Ник: Нет, бывает штукенция, которая произошла со мной. Я могу до бесконечности говорить о том, что такое сцена. Сцена - это субстанция. Там столько было сыграно боли, слез, радости и прочего, что она живет. И ты живешь с ней. Это не чужие жизни, это твоя собственная жизнь. Я играю Ника Рок-н-Ролла, прежде всего. А нажал кнопочку, и - бам! - я уже организую фестиваль. И мне не стыдно смотреть людям в глаза.

- А они мирно живут - Николай Францевич Кунцевич и Коля Рок-н-Ролл?

Ник: Скажем так: они стали жить плотнее. Они стали друг другу помогать. Раньше такая драчка была - капец! А сейчас Кунцевич Николай Францевич сильно помогает Кольке Рок-н-Роллу. Кунцевич Николай Францевич его дисциплинирует. Если бы не Кунцевич, Кольке никогда в жизни не пришла бы в голову мысль выйти на сцену. В злате и серебре. Новый рок-н-ролльный герой - это злато и серебро, мужчина, который сам за себя платит, а не выстраивается в очереди. Я не музыкант, поэтому, наверно, и избежал всего этого.

Екатерина Борисова
Опубликовано в журнале FUZZ №9/2002 с небольшими сокращениями