Журнал "Колодец" > Круги на воде

КОРОЛЬ СВЕТА

Паганель, Нижний Новгород, 1992 г. Фото Татьяны Хрипкиной

Совершенно не рокерская внешность у человека. На ярого пункера, эдакого нижегородского Свина, коим он до недавнего времени числился в местной тусовке, тоже не похож. И уж подавно - ничего зловещего (а снился мне злобным горбуном с черными лохмами, - оттого и бросилась при первой возможности знакомиться: сравнить сон с реальностью). Вполне благополучный, приличный молодой человек 24-х лет: благоустроенная квартира, хорошо оплачиваемая (по его словам) работа. И это нормально. Совершенно не скрываемая и даже, кажется, выставляемая напоказ меркантильность ("...мне неважно, какой прием будет, лишь бы платили побольше" - о планируемых концертах в Москве; цель жизни - "дом в деревне, зимняя квартира и какое-нибудь средство передвижения". Не цель, пожалуй, а средство достижения комфорта. Комфорт он любит. Да кто ж, собственно, не любит-то?). Столь же вопиющая, как вопиюще и нарочито бессребренничество многих прочих музыкантов. Столь же грубая, как цинизм прежних, панковских его песен.

Еще - разговоры об экологии, о здоровом образе жизни. Еще: "Ты считаешь, что каждая женщина обязана родить?", и на мое "Нет!" - "И правильно. Население должно сокращаться. И политика государства, направленная на истребление населения, - верна". Еще - интерес к космологии. Впрочем, из космоса людей не видать.

Похоже, он никого не любит. "Я страшный эгоцентрист". Но парадоксально-закономерно вписывается в нарисованную картинку то, что мне рассказали с некоторым недоумением о нем: пару лет назад бросил всё и уехал далеко, в глушь, - и жил один в лесу, в деревянной избушке, ловил рыбу, собирал коренья, читал Канта и Ницше. Всё похоже, всё сходится. А вернулся, - потому что не хватало толпы и успеха, отдачи? Я предположила, он, подумав, согласился. Вернулся - с новыми песнями.

О них-то разговор, поскольку Паганель (такое у него ласковое прозвище откуда-то из ранней юности) и начался для меня с этих песен на подаренной кем-то кассете. Непринужденный, при этом вовсе не простой аккомпанемент ("Илья, у тебя в песнях столько аккордов!" - наивно изумился после одного из концертов какой-то его родственник), но главное - в голосе и текстах. Слушая старые Паганелевы работы с группой ВИ ВИ СЕКТОР, я с трудом узнавала в грубом панковском реве его голос, от которого остался теперь только эпитет из чьей-то рецензии на ВВС - "крезовый". Да. А еще вкрадчивый, а еще нежный, томно растягивающий гласные, с хирургической безупречностью раскладывающий каждый текст на мельчайшие оттенки смысла, презрительный, ласковый, надменный, порою - сварливо-заносчивый, порою - мерзко хихикающий и дразнящий, но, Боже ж мой, бесконечно отстраненный от всего. И тексты - каждый об этом. Об одиночестве. О невероятном, космическом эгоизме. Случайные персонажи его песен - собирательный Пашка или безымянный "мой спутник", "дружочек" - вышучиваются ядовито и безжалостно, мимоходом используются и отбрасываются в пустоту. Унижая, возвышаешься, нет?

"Белого света король - я". Если б он взял выше и назвался по-желязновски Богом Света, я бы не удивилась. Олимпийское спокойствие, олимпийское равнодушие - если не всегда реально достижимые (человеческие эмоции иногда прорываются, и они редко добры. Но бог и не может быть добр. Хотя и злым ему тоже быть не пристало...), то истово желаемые. Столь же неутолима жажда слиться с вечной природой, такой же ласково-безразличной ко всем. Только вот природа, которую он, похоже, считает средоточием гармонии, как-то странно зловеща в его текстах.

В принципе, бессобытийность, незавершенность этих песен тоже сродни природным явлениям. Но голос тащит за собой и накручивает обороты, и нарастающая динамика, не найдя выхода в финале, рвет песенную ткань изнутри, и незатейливое повествование (новеллистика? эссеистика?), задумчивое и бесстрастное, вспухает протуберанцами изощренной чернухи. Фраза одного из слушателей: "Все время ждешь, что наступит пиздец, а потом, в конце, понимаешь, что пиздец-то уже наступил давным-давно". Фраза другого: "Я знал, что в нашем роке должен появиться свой Лотреамон".

У меня было иначе, проще: после первого ознакомления я долго обходила эту кассету стороной, как свернувшуюся на полке змею, а потом постепенно, медленно приучала себя все-таки ее слушать. Притом, что привыкнуть проще простого, возникает зависимость сродни наркотической, когда плохо, но без этого "плохо" уже никак не обойтись. Ежедневная порция яда... А яда много. И тексты заучиваются мгновенно, а потом вертятся в голове отдельными, абсолютно бытовыми и несложными, но с легкостью превращаемыми в афоризмы фразами... Ах, эти сумасшедшие снега!

Слово "паган", между прочим, означает "язычник", "дикарь". А группа его, между прочим, называется НЕЧИСТАЯ СИЛА. И пусть это название тоже восходит к детству, к баловству с белыми простынями на ночных улицах, - ан ничего случайного не бывает. Нечистая сила и есть. Бес-искуситель. Прекраснодушные мечтания обрывающий циничной репликой, благие порывы высмеивающий, над любым проявлением чувства издевающийся, преспокойно наблюдающий за медленной гибелью заманенного в чащу путника, - да, впрочем, и своей не страшащийся. Кичащийся своим одиночеством, но то и дело устающий от него. Играющий в живые игрушки бессмертный, мающийся бессмертием. Скучающий бог. Король света. Только не белого, Паганель, не белого... Ради Христа ради? Ну, пусть так.

В сущности, все мы эгоисты.

Екатерина Борисова
1993-1998
Опубликовано в журнале "Осколки" №10/1998, последняя редакция текста - 2005 г.

­

* * *

Я залентяев нынче, токмо залентяев. А ты не залентяев, что ли? Ты тоже залентяев. Девять стогов сена, аж целых девять стогов. Мне вон тот по нраву, а тебе какой? А нам обоим по нраву вон тот, потому что он ближний, самый ближний. А мы залентяи нынче оба, да и не только нынче.

Эх, хорошо на свете жить-бывать,
Еще б найти мне преогромный клад,
И я б тебе пять сольдов подарил,
От зависти чтоб не вредил.

Белого света король - я,
Знойного лета барон - ты,
Выдумал это не я, нет, не я -
Закат.

Ты был прирожденный сенолаз, не прошло и секунды, как ты залез на самый верх, и прошло десять минут, пока я влез туда же. Ба, какое здоровское гнездо! Ты сам его сделал? Ну, тогда ты, наверное, сокол. Сокол - сизый беркут, в натуре. Ну, так я теперь буду тута яблоко кушать. Хочешь, угощу? Серцевинкой. Не надо тревожиться, не надо! Это сказано шутейно, я его дома забыл. Но все же

Эх, хорошо на свете жить-бывать,
Еще б найти мне преогромный клад,
И я б тебе пять сольдов подарил,
От зависти чтоб не вредил.

Белого света король - я,
Знойного лета барон - ты,
Выдумал это не я, нет, не я -
Закат.

Выдумал это не я, выдумал это закат, а когда он мне это сказал, ты, тетеря, прослушал. Ты же тетеря, - вот ты и прослушал. А выдумал это не я - закат.

* * *

Мгла оттуда, где горизонт, глядела на нас.
- А ведь она к нам идет, - прошептал мой спутник. - Не знаешь, зачем?
- Знаю, как не знать, - прошипел ему в ответ я. - Жизни наши, жизни взять.
И весь божий свет обдристался, притих. Поначалу-то я думал скрыть от своего дружочка кой-чего. Я любил Мглу. Мы даже частенько ходили с нею в космос, а ведь это не просто скверно. Ну разве этакое скроешь? Нет, не скроешь.

Да разрази меня гром,
Да разрази меня гром, блядь,
Нынче преотличный денек,
Не правда ли, мой спутник?

Ага, вот и дождался, дождался тебя! Мы оказались в гигантской пещере под бесконечным истязающим водопадом. Мой спутник закричал:
- Скорее, укроемся где-нибудь!
Я взглянул на него, я засмеялся:
- Ах, эта ваша вечная обворожительная растерянность! Вам потребно укрытие? Да ради Христа ради, ради Христа ради, - помчали вон к той заброшенной церквушке, понеслись!
И я рванул в порыве черной тоски, равнул в порыве аидова веселья.

Да разрази меня гром,
Да разрази меня гром, блядь,
Нынче преотличный денек,
Не правда ли, мой спутник?

Зстигнутые в поле грозой, ломились куда-то,
Застигнутые в поле грозой, ломились куда-то...

   
Главная Номера Круги на воде Кладовая Фотогалерея Мнения Ссылки

Hosted by uCoz