Журнал "Колодец" > Круги на воде
БАЛЛАДА О СТЕКЛЯННОЙ РЫБКЕ Светлым людям - Тане-Петрович и Элису Рижскому - с любовью посвящаю Eе имя на слуху у каждого, кто хоть в какой-то степени выносит свои интересы за рамки родного масс-культа; каждый хоть что-то про нее да слышал, мимо каждого хоть раз да пробегала кассета (как правило, плохоразбираемого качества) с ее песнями; каждый рано или поздно приставал к знакомым с расспросами: "А кто она?" И таковое обстоятельство автоматически делает ее легендой. В отечественном роке немало легендарных в разной степени музыкантов - БГ, Майк, Башлачев, Ордановский, Летов, Янка, Наумов… Однако всех их сближает сравнительная доступность информации о каждом, биографических данных, обилие записей и статей. Она - единственная Легенда в чистом виде, без биографических подробностей, чистейший живой миф, чистейшее воплощение андеграундной мечты, она - без возраста, без облика, без имени. Она - Умка. Подгибаются ноги, сигарета в руке, Ну, конечно, есть люди, которые ее знают достаточно близко, давно и хорошо, у которых можно выспросить и пересказать любые подробности. Но зачем? У мифа не должно быть биографии. Вот я скажу, что зовут ее Анна Герасимова, она москвичка, ей тридцать с хвостом, у нее сын-подросток, она… Ну и что? Вам это дало что-то большее, чем ее записи? Этот пронзительный неправильный (хотя и откровенно блюзовый таки) голос? Эти живейшие, на разговорном хипповом написанные песни-зарисовки, песни-откровения, песни-бурчалки-пыхтелки-кричалки? Застопишь "Колхиду" в городе Нарве, Умкины песни прочно, навсегда вошли в историю нашего рока, который в упор их не замечает, конечно, - но кто не знает хоть одной Умкиной песни? Точно так же, как в историю его вошла вся Система в целом, - да вся история нашего андеграунда суть история Системы. Которая была. Которая сейчас перестала быть. И не тычьте мне пальцами в толпы молодежи в джинсе и феньках, - это фантомы. Системы нет. Хиппи нет. Всему свое время, и в "Сайгоне" теперь торгуют унитазами, но, знаете, мне не жаль. У меня не сжимается сердце, когда я прохожу мимо этих унитазных "Сайгонских" витрин, потому что я помню, и мне хватает. Хуже, если б там по-прежнему была кофейня, где тусовались бы… да, фантомы. Даже принимающие себя вполне всерьез. Система умерла. А убила ее перестройка (как ни странно! Впрочем, мне не странно…), прервавшая призраком свободы преемственность поколений. Система были живым организмом, куда естественно вливались приходившие туда, - пока не побежали они в разные ЭЛИМПы и ЛМДСТ, не стали устраивать на радостях "Выставки хиппового творчества" и доказывать по телевизору, что они такие же люди. Да не такие же, - вот в чем был подвох, которого тогда почти никто не заметил. Я никого не виню, все было правильно - тогда. Может же быть, в конце концов, банальная усталость от винтов (которые совсем не романтичны, поверьте) и надежда на нормальное, то есть мирное существование среди системы с маленькой буквы. Но система поступила, как ей было свойственно во все века, - приручила, чтобы проглотить. И проглотила, не подавившись. И Система, лишившись преемственности поколений, лишившись натуральной возможности самовоспроизводиться, умерла. Какие люди сидят в подполье отдельных квартир, Песни Умки относятся - по временной шкале - к эпохе последнего расцвета Системы, и, вольно или невольно, она стала летописцем эпохи, а песни ее - составляющей частью Легенды о Хиппи. Не думаю, что она сознательно стремилась зафиксировать все это, - фиксировать спохватились позже умные дяди и тети, изучавшие хиппи как жуков в банке; а те посмеивались и гнали телеги, из которых дядями-тетями лепились диссертации и книжки на темы "молодежной культуры". Не читайте умных книжек, девочки-в-фенечках! Слушайте Умку… …Встречая их в метро, не шугайся, малыш, - Хотя и по Умке фактологию фиг изучишь, - это все равно, что по русским сказкам воссоздавать быт и экономику Древней Руси. В песнях ее - телег пополам (а то и больше) с жизнью, но вот что важно: они дают вполне объективный срез всех, в принципе, сторон жизни Системы. И не суть, что каждая песня объективна не более чем жизнь каждого отдельного хипа: просто картинка всегда до фотографичности жизненна и правдива. Поэтому Умка, вольно или невольно став Летописцем Системы, не могла не оказаться и ее Легендой, - кроме нее, последовательным бытописательством хиппи не занимался вообще никто. И уже не будет: всему свое время. Вопрос: почему песни Умки с удовольствием поют те, кто о Системе имеет весьма смутное понятие? Только ли потому, что она, безусловно, талантливый автор и неплохой мелодист (хотя половина песен - калька в западных стандартов, ну так что? Многие ли знают, что автор музыки народного рокерского гимна прошлых времен "Рок-н-Ролл Мертв" вообще-то не БГ, а Патти Смит?)? Или стремление вполне благополучных мальчиков (девочек) петь про "пол-унитаза беспонтовых нифелей" смутно сродни потребности домохозяек смотреть сериалы из бразильской жизни? Непонятно, но красиво и романтично, ах. А? Проведите соц. опрос. Я не знаю. Я иду с блуждающей улыбкой, Среди Умкиных песен на удивление мало каких-то принципиально-концептуальных вещей, хотя некоторые наверняка считают ее таким же теоретиком Системы, как, скажем, Сталкера, а песни ее - поэтическим вариантом Сталкеровского "Манифеста". Ее пафос андеграунда - суть пафос быта, порою совершенно дикого и неустроенного; ее зарисовки с отдельных персонажей, - будь то Джанки-Внук Негритянки, Дуня Кулакова, Раскольников, - да и с себя, пожалуй, в какие-то моменты - откровенно негативны. В этом есть что-то от принципиальной раннецоевской фразы: "Мне говорят, что жить вот так, как я сейчас, нельзя, - но почему? Ведь я живу!", - но без юношеского бунта: просто жизнь. "Только феньки грязные висят", и вши, и менты, и насильники-шоферы, и "три куба, темный парадняк, тупая игла упирается в веняк", - с кем-нибудь обязательно что-то такое было, и никакой в этом романтики, так… жизнь. Но порою это беспристрастное, фотографическое видение взрывается пронзительным лиризмом, философской мудростью прозрения: Я рыцарь, рыцарь образа жизни - и "по краю жизни, по краю смерти, по краю бездны, по краю лужи" с Умкой тоже хоть раз, да прошли все, - вся Система. А оппозиция? В Умкиных песнях ее немного, хотя избежать оппозиции системе с маленькой буквы было нельзя, потому что это тоже часть Легенды О Хиппи, поэтому существуют - и поются массами - песни "От Роддома До Дурдома", "В Питере Стремно" и "Волосатые Ублюдки", - которых, помню, роскошно пел Фрэнк, - ему вообще приписывались многие Умкины песни: они были старыми друзьями и неоднократно сейшенили вместе. Впрочем, и Неумоевскую "Лучше По Уши Влезть В Дерьмо" я впервые услышала тоже от Фрэнка… (Так горько говорить о Фрэнке "был". И о нем вряд ли кто напишет, - он, к несчастью, не Легенда). Наркоманы, проститутки, Говорили мне, что бы период, когда Умка уничтожала все свои записи, какие попадались ей в руки. Зачем? А фиг знает. Может, из боязни коммерциализации (высоким штилем изъясняясь) своего творчества? Но уж что-что, а эта болезнь к Умкиным песням никогда бы не пристала: приручив (и проглотив) Систему, система не справилась бы с таким материалом, - как не справилась в свое время со столь же превосходно-бытописательскими рок-н-роллами Майка. Вернее, ближе к истине, видимо, иное толкование ее поведения: желание отделить себя - Анну Герасимову - от Легенды-Умки, снять с себя миф, как износившиеся штаны, и зажить нормальной жизнью. Во-первых, как, опять же, говорят (я сознательно не хочу оперировать достоверными фактами), - не удалось. Во-вторых, и не могло. Человек-Анна Герасимова не имеет никакого отношения к Умке-Легенде. Да и песенки-то, песенки живут все же не на кассетах, а в людях. И, возможно, не стоит их обзывать даже Документами Эпохи (хотя отчасти это так). Это просто жизнь. Наша жизнь… В моем кармане смятые рубли, Насколько эти песни можно назвать автобиографическими не только для Умки, но и для любого Системного человека, - настолько же общи и культурные реалии, которыми она оперирует. Если музыка - то это DOORS, Дженис Джоплин, JEFFERSON AIRPLANE, Боб Дилан и прочая классика "Лета Любви", если литература - то это любой в-те-времена-андеграунд: от Игоря Северянина (один мой приятель откровенно изумился, узнав, что "Из Москвы в Нагасаки, из Нью-Йорка на Марс" вовсе не Умкина строчка) до Керуака, Гинзбурга и Лири. В этом есть своя обособленность, своя клановая закрытость, - но она оправдана, закономерна и естественна. Это принцип абсолютно народного певца, акына, трубадура, скальда - оперировать привычными для своего народа культурными реалиями, органично вплетая их в ткань саг, былин и канцон. "Что же будет через день, что же будет через год? У меня есть только лень да мой народ". Да… Говорили мне, что в Москве образовался Институт Хиппи (не знаю, как он там по-цивильному называется), и Умка там преподает. И яростно нападает на тех, кто не верит в идею расцвета-возрождения отечественного хиппизма. Ну, пусть. Я - не верю. Я почти разругалась с одним человеком, который как раз верит Умке и во всё это. Он - хиппи. Хиа энд нау, так сказать. Он - философ по образованию, он прочел множество книжек о молодежной культуре, хиппизме и прочем. Он умеет ходить по трассе, носит хайр и говорит на сленге не по-пионерски. Он стал хиппи и доволен этим. Только, по-моему, хиппи можно быть. От рождения. Или не быть. А стать - нельзя. И кто стал - тот ненастоящий. Вот просто ненастоящий, и все. Я не могу этого объяснить. Только почувствовать. И вспомнить. Именно поэтому я редко слушаю Умкины песни. Слишком свирепую ностальгию они вызывают, а прошлым жить нельзя. Но если кто-то хочет либо окунуться в ностальгию, в прошлое, либо исследовательски воссоздать ту атмосферу, ту жизнь, то это проще всего сделать двумя способами: пойти на трассу и голоснуть первому проезжающему "КамАЗу"… или послушать песни Умки. Милый мой, когда мы проснемся с тобой
Катрин-Йес (Екатерина Борисова) |
|