ХИМЕРА

Ее творчество - за гранью вкуса и здравого смысла. О ее композиторских талантах говорить не принято, а ее артистизм не поддается сомнению. Возможно, 4 октавы для оперных певцов - это не такой уж и заоблачный диапазон, но никто другой в рок-музыке не умеет распоряжаться своим голосом так, как она. Она - Нина Хаген. И этим все сказано.

Про нее обычно говорят странные вещи. Что где-то в Гималаях духовный учитель Бабаджи назвал ее Хайдаханди Шивани. Без всяких объяснений, - ни почему, ни что это значит, хотя известно, что Бабаджи умер в 1984 году, а активно разъезжать по Индии Нина начала уже в 90-х... Говорят, что она бежала в ФРГ через Берлинскую стену чуть ли не под пулеметными очередями, что, в общем-то, неверно. В 1976 году ее отчим - известный певец и по совместительству диссидент Вольф Бирман - после очередного выступления был лишен гражданства ГДР. Нина написала письмо в Министерство иностранных дел с заявлением, что совершенно не желает оставаться там, где не нашлось места столь прекрасному человеку. Ей предложили в течение 4-х дней покинуть страну, в результате чего певица перебралась в Западный Берлин.

При всех вполне звездных амбициях и эксцентричности, главное свойство Нины Хаген - непосредственность. Несмотря на то, что довольно часто ее интервью маловменяемы, бывают случаи, когда Хаген говорит спокойно, внятно и без позы.

На первый взгляд, ее биография представляет собой эталонный образец истории звезды панк-рока. Переменный коммерческий успех, пик которого пришелся на расцвет жанра, культовый статус, скандальная репутация, термоядерный имидж - все льет воду именно на эту мельницу. Но в случае с Ниной Хаген панк - это всего лишь вопрос упаковки, а не содержания.

Можно предположить, что не родись Нина Катарина Хаген в Восточном Берлине, - не было бы ничего, что сейчас составляет основу ее стиля: стремления во всем идти поперек, нелюбви к серости, глубочайшего неприятия строгости. Не было бы неправильности. Необходимости выделяться. И всегда держать фигу в кармане. Много лет спустя, уже живя в Америке, Нина не могла выкинуть из головы советскую пропаганду и школьные уроки русского языка, и в ее альбоме "NunSexMonkRock" 1982 года выпуска появилась песенка "Born In XIXAX" со строчками про папу-наркомана, брата, воевавшего во Вьетнаме, дядю, засланного шпионить в СССР, и козни мистера Брежнева, - вся эта каша выдавалась за передачу армянского радио и служила хорошим поводом для очередного мифа. А в 2002 году, разъезжая по Москве, Нина развлекалась тем, что громко и правильно читала вслух вывески, а на пресс-конференции, как и положено настоящей просвещенной панк-звезде, поминала Достоевского...

Когда изучаешь ее биографию, невольно приходит в голову, что воспитание тоже должно было сыграть не последнюю роль. Образцом для подражания для девочки стала мать, Ева Мария Хаген - популярная немецкая актриса, сыгравшая в более чем 50 фильмах студии "DEFA". Когда Нине было 2 года, ее родители развелись, а потом Ева вышла замуж вторично. Под влиянием матери Нина собиралась стать актрисой, и даже пыталась поступать в Государственную театральную школу. Но, провалив экзамены и не желая работать на почте (иначе обвинили бы в тунеядстве), отправилась в Польшу, где пела с местными группами, - в основном репертуар Дженис Джоплин и Тины Тернер. Затем вернулась и попала в Центральную студию развлекательной музыки, где проучилась целый год. Ей было уже неинтересно держать себя в академических рамках, но она еще балансировала на грани дозволенного. С фотографий того времени на нас частенько смотрит пай-девочка с ровно подстриженной челкой - воплощение аккуратности и чувства меры.

Далее несколько лет Хаген ездила по стране с оркестром Альфонса Фоненберга, а затем собрала собственную группу - AUTOMOBIL. Их выступления зачастую продолжались по 8 часов кряду и были настолько выматывающими, что Нина получила нервный срыв и, по настоянию врача, временно отказалась от гастролей. Но очень скоро она вновь вышла на сцену - уже с новой группой под названием FRITZENS DAMPFERBAND.

В 1974-м певица приняла участие в национальном песенном конкурсе в Карлмарксштадте и удостоилась звания лучшей дебютантки года. К тому же, с подачи матери она все-таки начала сниматься в кино. Сначала в фильме "Азбука любви", потом в "Ребята, сегодня пятница". Эти первые киноопыты публикой были оценены довольно-таки высоко, что, естественно, прибавило Нине популярности. Возможно, ее карьера так и продолжала бы спокойно идти вверх, и в ГДР ее ожидало большое будущее (если, конечно, Нина смогла бы всю жизнь ходить на поводке у цензоров), но в 1976 году случилась там самая депортация Вольфа Бирмана, которая так круто изменила жизнь Нины Хаген.

В ФРГ она почти сразу получила контракт со звукозаписывающим лейблом "CBS Records". Это позволило ей найти деньги на поездку в Лондон, - Хаген собиралась ознакомиться с местной панк-сценой. Контакт прошел успешно, - она поработала со SLITS, писала песни с вокалисткой этой группы Ари Ап и учила ее правильному звукоизвлечению.

С этого времени к ней и пристало почетное звание панк-мамы, хотя Нина была не намного старше любого среднестатистического панк-рокера, да и исполняла несколько другую музыку. "Я коротко стриглась и красила губы черной помадой, поэтому меня считали панком, - объясняет теперь Хаген на своем не очень правильном английском. - Я развлекаю публику. Я никогда не говорила, что делаю панк-музыку. Никогда не называла себя панком. Меня так назвали другие. Я хотела играть рок с 12 лет, с тех пор, как услышала Тину Тернер и THE BEATLES, - они были моими учителями. То, чем я занимаюсь, - это политическое и спиритическое кабаре, я пишу песни обо всем, что касается науки и жизни. Панк - лишь один из аспектов моего творчества".

Она вернулась в Западный Берлин в середине 1977 года, где набрала новую группу NINA HAGEN BAND (Бернард Почка - гитара, Манфред Прекер - бас, Хервиг Миттереггер - ударные, Райнхолд Хайль - клавишные) и записала первые два альбома (второй - за гранью развала группы, под огромным давлением), которые стали, пожалуй, одними из самых удачных в ее карьере и определили черты "фирменного стиля" Нины Хаген. И хотя впоследствии в аранжировках ее работ было много от новой волны и диско, именно здесь заложены константы, которых не смогли или не захотели изменить даже требовательные к коммерческому успеху американские продюсеры.

Уже первый альбом - "Nina Hagen Band" 1978 года - продемонстрировал довольно-таки широкий для того времени стилевой охват (включая пинкфлойдообразную "Der Spinner"), фантастический голосовой диапазон и, главное, - нестандартное мышление. Основным свои козырем Нина выбрала игру на контрастах, умение начисто дезориентировать слушателя - подловить на правильно организованном вступлении, чтобы потом огорошить вокальной партией, во "взлетах и падениях" которой нет никакой, даже самой минимальной логики. Уже тогда она начинает смешивать пение с речитативом и использовать языковой космополитизм, переходя с немецкого на английский и обратно.

Можно долго говорить о недостатках того или иного периода в творчестве Нины Хаген, но это самое творчество, в какие бы дебри модных стилей певицу ни заносило, всегда лишено одного из главных признаков "настоящего рока" - патетики. Правда, обратной стороной этой медали стало то, что песни Нины Хаген (за очень редким исключением поздних работ и совместных проектов) отличаются практически полным отсутствием даже минимального пиетета по отношению к исполняемому материалу, будь он свой или чужой, - что, без сомнения, оттолкнуло от нее часть эстетствующих кругов, которые предпочитают с восторгом носить на руках смертельно серьезную Диаманду Галас.

Есть основание полагать, что подростковое увлечение ROXY MUSIC определило не только звучание первых альбомов Нины Хаген, но и ее имидж. Безумные прически немыслимых цветов в сочетании со столь же сумасшедшими нарядами - гротескный вариант глэм-стиля Брайана Ферри, который Нина переосмыслила в соответствии с собственными представлениями о прекрасном. Вакханалия цветов продолжалась примерно до конца 80-х, пока над Ниной как-то раз не поработал Жан-Поль Готье.

В 1979-м Хаген появилась в фильме "Ча Ча" - своеобразном отражении андеграундной жизни Амстердама, - на съемках которого подружилась со звездой нью-вейва Лене Лович. Нина включила немецкоязычный кавер на песню Лович "Lucky Number" (по названием "Wir Leben Immer Noch") в свой второй альбом. А в 1986-м вышел дуэт с ней же "Don't Kill The Animals", призывавший к защите животных.

Сингл "African Reggae" с альбома "Unbehagen" пользовался стабильным успехом на альтернативных радиостанциях, известность Нины в Европе уже достигла той критической точки, когда наступает стабильная и широкая популярность, но Хаген уже распустила свою группу, а сыграться с новым составом ей не удалось. Именно в этот момент Нине пришло в голову переехать в Америку, где за нее взялся менеджер Беннет Глотцер, работавший с Фрэнком Заппой, а еще раньше с Дженис Джоплин.

Ее первый релиз "американского" периода "NunSexMonkRock" довольно-таки удачен и ярок, и во многом продолжает предыдущие работы Хаген: Нина смеется, кашляет в микрофон, поет на разные голоса и успешно пародирует оперных див. Восточные мотивы вплетаются в уличные зарисовки, переходят в откровенное диско, которое тут же сменяется гитарным шквалом… Но впоследствии музыка в альбомах Нины Хаген, вышедших под грифом "SBC", начинает стремиться к определенной облегченности и упрощению, а о панке или тому, что в исполнении Нины Хаген принято им называть, будет забыто более чем на 10 лет. Впрочем, попытки сделать певицу более доступной для "простого человека" все же не фатально сказались на ее вокальной манере.

По факту подобные ходы принесли ей минимальные дивиденды, практически лишив на этот период европейских поклонников, на чьем внимании и строилась вся ее предыдущая карьера. Многие немецкие статьи о Нине как-то обходят это время стороной, словно второй половины 80-х в ее биографии не было вовсе. Хотя она может предъявить и проперчённый, хоть и слегка дискотечный "Fearless" как итог 1984 года; и "In Ekstasy" 1985-го, отмеченный абсолютно ненормальными песнями вроде "Russian Reggae" (где Нина поет на диком англо-русском суржике, самозабвенно мешая "Калинку" с "Эй, Ухнем") или "My Way" (срывающейся с середины на пулеметный немецкий); и компиляцию наиболее удачных треков "Love" (1987).

Все эти работы показали одно: Нине Хаген для того, чтоб окончательно завоевать любовь какой-нибудь определенной категории публики, часто не хватает чувства меры и сконцентрированности, пусть и временной, на чем-то одном. Разнородность альбомного материала (и это при всегда заданном общем векторе), постоянные стилевые трансформации и заигрывания, пусть и всегда несерьезные, с легкими жанрами, дезориентируют слушателей. И это заметно по реакции на ее недавние совместные работы - "Fieber" с немецкой индустриальной командой OOMPH! и "Seeman" (кавер RAMMSTEIN) с APOCALYPTICA. Обе песни близки к совершенству, обе достаточно жестки и прямолинейны, и обе часто называются наиболее удачными ее произведениями. Хотя 4 версии "Fieber", выпущенные синглом, ясно намекают на то, что однообразие - не для Нины…

Ее изначальная популярность в Европе совершенно несравнима со степенью ее известности в Америке, где Хаген стали немного узнавать лишь после выхода альбома "Fearless" (личный рекорд в "Billboard Top 200", 151-е место). Однако это не значит, что в Новом свете с ней вообще ничего не происходило. В 1985-м году, например, Нина выступает на фестивале "Рок в Рио", а в Токио ей аккомпанирует Японский филармонический оркестр под управлением Эберхарда Шёнера.

В начале 1989 года она оседает в Париже, где знакомится с Жаном-Полем Готье, который не только занялся внешним видом певицы, но и придумал обложку для нового альбома. Диск под незамысловатым названием "Nina Hagen" вышел в октябре 1989 года на "Mercury Records". На этот раз Хаген ударно перепевает Дженис Джоплин ("Move Over") и классику госпела ("Hold Me"), поминает Михаила Горбачева ("Michail, Michail (Gorbachev Rap)") и заканчивает одной из самых, наверное, аккуратных и уважительных версий чужого материала - "Ave Maria" Шуберта. И отправляется в большой тур по Германии, словно пытаясь вернуть утраченные на родине позиции.

Впрочем, в альбоме "Street" английского языка было снова почти столько же, сколько и немецкого, а в качестве элемента стиля присутствует рэп. Но уже следующая пластинка, "Revolution Ballroom" (записанная при участии Фила Манзанеры из ROXY MUSIC и, по словам Нины, призванная спровоцировать "революцию гуманизма", чтобы "человечество наконец-то вернуло себе человеческий облик") продемонстрировала возврат на накатанную колею, фактически повторяя формулу, найденную в 1989-м, - с небольшой поправкой на более современное и роковое звучание. Почти весь материал альбома писала сама Нина, за исключением двух стандартов - "Right On Time" и "I'm Going To Live The Life".

Потом был проект с Ди Ди Рэмоуном (RAMONES) "freuD euch" (именно в такой транскрипции) и его англоязычное преломление "Bee Happy"; совместный с Мерет Бекер тур по Германии под названием "Нас обеих зовут Анна" в память о Бертольде Брехте; распространяемый только через Интернет альбом "Om Namah Shivay" - дань давнему и глубокому увлечению Индией. Вся выручка от продажи диска пошла в благотворительные фонды, а концерты в его поддержку именовались "1008 Indian Nights".

Продираясь через интервью разных лет, трудно понять, что же на самом деле творится в голове у Нины Хаген, и как она относится ко всем мировым религиям, но все равно ясно одно: ее богоискательство тоже родом из детства и из духа противоречия: "Когда я была маленькой, все вокруг говорили, что Бога нет. По утрам, когда родители еще спали, я пропадала в церкви за углом, - там пели хорошие песни. Моему отцу не понравилось, что я бываю там, а я начала задавать вопросы, и все отвечали, что Бога нет. У всех людей, которые говорили, что Бога нет, были кислые лица, они были уродливы и подавлены. И тогда я подумала, что хочу найти Бога сама".

Название альбома "Return Of The Mother" (2000), работа над которым продолжалась почти 3 года, было инспирировано книгой Эндрю Харви, где он излагал далеко не революционную идею о возвращении Божественной Матери. Здесь Нина вновь рассказывает о своей встрече в НЛО в 1981 году ("Frequenzkontrolle"), посвящает "Hollenzug" организации по борьбе со СПИДом и заочно разговаривает с Фалько, находящимся уже по ту сторону ("Poetenclub"). Это сбалансированная, жесткая и хищная работа, выдержанная в индустриально-мейнстримовом ключе, практически лишенная обычного хагеновского кривляния (хотя финальную "He Shiva Shankara" трудно принять всерьез слушателю, ожидающему от Нины именно издевки), с максимально точно расставленными смысловыми акцентами.

В ноябре 2003 года Нина Хаген выпустила свой самый странный диск "Nina Hagen Big Band Explosion", над записью которого работала с ансамблем LEIPZIG BIGBAND. По словам певицы, в этом альбоме ей удалось воплотить мечту всей своей жизни, - записать песни, вдохновленные оригинальной американской музыкой: блюзом, джазом и кантри.

Что ей придет в голову сотворить в следующий раз, предугадать не возьмется никто. Можно лишь с определенной долей вероятности предположить, что в ее творчестве опять будет присутствовать та самая искра, которая позволяет так виртуозно выкручивать, изменять до неузнаваемости очередные модные стили, затем уже примеряя их на себя.

Несмотря на довольно-таки извилистый жизненный путь Нины Хаген, есть много доказательств тому, что в определенных кругах она в результате воспринимается как mother не просто панк-рока, но чуть ли не всей альтернативной музыки. "То, что артистка уровня Нины Хаген записала нашу песню, для нас дороже десяти премий "Grammy",- говорит клавишник RAMMSTEIN Кристиан Лоренц. И это вовсе не pr-компания.

А Нине Хаген, кажется, все равно, что о ней говорят или пишут. На вопрос, какую же, в конце концов, она играет музыку, Нина часто отвечает: приходите послушать, сами все поймете. Она называет своих фанов "друзья" и говорит, что песни могу сделать человека счастливее. Ее энергия кажется неисчерпаемой. Она борется за права животных, патронирует сиротский приют в Афганистане, снова рассказывает, как ее похищали НЛО (на почве чего назвала свою дочь Космо Шивой), и, чем черт не шутит, может опять попытаться выдвинуть себя в президенты. Она представляет линию модной одежды (с дизайнером Саша Лутци, ранее работавшем у Карла Лагерфельда, и под уже заштампованным названием "Mother of punk"), озвучивает мультфильмы (дублирует колдуний-близняшек в немецкой версии "Унесенной призраками" Миядзаки) и играет злую королеву в "Семи гномах".

В этом году Нине Хаген исполнилось 50 лет. Ее самая известная биография называется "That's why the lady is a punk". Однако вряд ли там есть ответы на все интересующие вас вопросы.

Людмила Ребрина
Oпубликовано в журнале FUZZ №7/2005