КОРОЛЬ СВЕТА
Совершенно не рокерская внешность у человека. На ярого пункера, эдакого нижегородского Свина, коим он до недавнего времени числился в местной тусовке, тоже не похож. И уж подавно - ничего зловещего (а снился мне злобным горбуном с черными лохмами, - оттого и бросилась при первой возможности знакомиться: сравнить сон с реальностью). Вполне благополучный, приличный молодой человек 24-х лет: благоустроенная квартира, хорошо оплачиваемая (по его словам) работа. И это нормально. Совершенно не скрываемая и даже, кажется, выставляемая напоказ меркантильность ("...мне неважно, какой прием будет, лишь бы платили побольше" - о планируемых концертах в Москве; цель жизни - "дом в деревне, зимняя квартира и какое-нибудь средство передвижения". Не цель, пожалуй, а средство достижения комфорта. Комфорт он любит. Да кто ж, собственно, не любит-то?). Столь же вопиющая, как вопиюще и нарочито бессребренничество многих прочих музыкантов. Столь же грубая, как цинизм прежних, панковских его песен.
Еще - разговоры об экологии, о здоровом образе жизни. Еще: "Ты считаешь, что каждая женщина обязана родить?", и на мое "Нет!" - "И правильно. Население должно сокращаться. И политика государства, направленная на истребление населения, - верна". Еще - интерес к космологии. Впрочем, из космоса людей не видать.
Похоже, он никого не любит. "Я страшный эгоцентрист". Но парадоксально-закономерно вписывается в нарисованную картинку то, что мне рассказали с некоторым недоумением о нем: пару лет назад бросил всё и уехал далеко, в глушь, - и жил один в лесу, в деревянной избушке, ловил рыбу, собирал коренья, читал Канта и Ницше. Всё похоже, всё сходится. А вернулся, - потому что не хватало толпы и успеха, отдачи? Я предположила, он, подумав, согласился. Вернулся - с новыми песнями.
О них-то разговор, поскольку Паганель (такое у него ласковое прозвище откуда-то из ранней юности) и начался для меня с этих песен на подаренной кем-то кассете. Непринужденный, при этом вовсе не простой аккомпанемент ("Илья, у тебя в песнях столько аккордов!" - наивно изумился после одного из концертов какой-то его родственник), но главное - в голосе и текстах. Слушая старые Паганелевы работы с группой ВИ ВИ СЕКТОР, я с трудом узнавала в грубом панковском реве его голос, от которого остался теперь только эпитет из чьей-то рецензии на ВВС - "крезовый". Да. А еще вкрадчивый, а еще нежный, томно растягивающий гласные, с хирургической безупречностью раскладывающий каждый текст на мельчайшие оттенки смысла, презрительный, ласковый, надменный, порою - сварливо-заносчивый, порою - мерзко хихикающий и дразнящий, но, Боже ж мой, бесконечно отстраненный от всего. И тексты - каждый об этом. Об одиночестве. О невероятном, космическом эгоизме. Случайные персонажи его песен - собирательный Пашка или безымянный "мой спутник", "дружочек" - вышучиваются ядовито и безжалостно, мимоходом используются и отбрасываются в пустоту. Унижая, возвышаешься, нет?
"Белого света король - я". Если б он взял выше и назвался по-желязновски Богом Света, я бы не удивилась. Олимпийское спокойствие, олимпийское равнодушие - если не всегда реально достижимые (человеческие эмоции иногда прорываются, и они редко добры. Но бог и не может быть добр. Хотя и злым ему тоже быть не пристало...), то истово желаемые. Столь же неутолима жажда слиться с вечной природой, такой же ласково-безразличной ко всем. Только вот природа, которую он, похоже, считает средоточием гармонии, как-то странно зловеща в его текстах.
В принципе, бессобытийность, незавершенность этих песен тоже сродни природным явлениям. Но голос тащит за собой и накручивает обороты, и нарастающая динамика, не найдя выхода в финале, рвет песенную ткань изнутри, и незатейливое повествование (новеллистика? эссеистика?), задумчивое и бесстрастное, вспухает протуберанцами изощренной чернухи. Фраза одного из слушателей: "Все время ждешь, что наступит пиздец, а потом, в конце, понимаешь, что пиздец-то уже наступил давным-давно". Фраза другого: "Я знал, что в нашем роке должен появиться свой Лотреамон".
У меня было иначе, проще: после первого ознакомления я долго обходила эту кассету стороной, как свернувшуюся на полке змею, а потом постепенно, медленно приучала себя все-таки ее слушать. Притом, что привыкнуть проще простого, возникает зависимость сродни наркотической, когда плохо, но без этого "плохо" уже никак не обойтись. Ежедневная порция яда... А яда много. И тексты заучиваются мгновенно, а потом вертятся в голове отдельными, абсолютно бытовыми и несложными, но с легкостью превращаемыми в афоризмы фразами... Ах, эти сумасшедшие снега!
Слово "паган", между прочим, означает "язычник", "дикарь". А группа его, между прочим, называется НЕЧИСТАЯ СИЛА. И пусть это название тоже восходит к детству, к баловству с белыми простынями на ночных улицах, - ан ничего случайного не бывает. Нечистая сила и есть. Бес-искуситель. Прекраснодушные мечтания обрывающий циничной репликой, благие порывы высмеивающий, над любым проявлением чувства издевающийся, преспокойно наблюдающий за медленной гибелью заманенного в чащу путника, - да, впрочем, и своей не страшащийся. Кичащийся своим одиночеством, но то и дело устающий от него. Играющий в живые игрушки бессмертный, мающийся бессмертием. Скучающий бог. Король света. Только не белого, Паганель, не белого... Ради Христа ради? Ну, пусть так.
В сущности, все мы эгоисты.
Екатерина Борисова
1993-1998
Опубликовано в журнале "Осколки" №10/1998, последняя редакция текста - 2005 г.
* * *
Я залентяев нынче, токмо залентяев. А ты не залентяев, что ли? Ты тоже залентяев. Девять стогов сена, аж целых девять стогов. Мне вон тот по нраву, а тебе какой? А нам обоим по нраву вон тот, потому что он ближний, самый ближний. А мы залентяи нынче оба, да и не только нынче.Эх, хорошо на свете жить-бывать,
Еще б найти мне преогромный клад,
И я б тебе пять сольдов подарил,
От зависти чтоб не вредил.Белого света король - я,
Знойного лета барон - ты,
Выдумал это не я, нет, не я -
Закат.Ты был прирожденный сенолаз, не прошло и секунды, как ты залез на самый верх, и прошло десять минут, пока я влез туда же. Ба, какое здоровское гнездо! Ты сам его сделал? Ну, тогда ты, наверное, сокол. Сокол - сизый беркут, в натуре. Ну, так я теперь буду тута яблоко кушать. Хочешь, угощу? Серцевинкой. Не надо тревожиться, не надо! Это сказано шутейно, я его дома забыл. Но все же
Эх, хорошо на свете жить-бывать,
Еще б найти мне преогромный клад,
И я б тебе пять сольдов подарил,
От зависти чтоб не вредил.Белого света король - я,
Знойного лета барон - ты,
Выдумал это не я, нет, не я -
Закат.Выдумал это не я, выдумал это закат, а когда он мне это сказал, ты, тетеря, прослушал. Ты же тетеря, - вот ты и прослушал. А выдумал это не я - закат.
* * *
Мгла оттуда, где горизонт, глядела на нас.
- А ведь она к нам идет, - прошептал мой спутник. - Не знаешь, зачем?
- Знаю, как не знать, - прошипел ему в ответ я. - Жизни наши, жизни взять.
И весь божий свет обдристался, притих. Поначалу-то я думал скрыть от своего дружочка кой-чего. Я любил Мглу. Мы даже частенько ходили с нею в космос, а ведь это не просто скверно. Ну разве этакое скроешь? Нет, не скроешь.Да разрази меня гром,
Да разрази меня гром, блядь,
Нынче преотличный денек,
Не правда ли, мой спутник?Ага, вот и дождался, дождался тебя! Мы оказались в гигантской пещере под бесконечным истязающим водопадом. Мой спутник закричал:
- Скорее, укроемся где-нибудь!
Я взглянул на него, я засмеялся:
- Ах, эта ваша вечная обворожительная растерянность! Вам потребно укрытие? Да ради Христа ради, ради Христа ради, - помчали вон к той заброшенной церквушке, понеслись!
И я рванул в порыве черной тоски, равнул в порыве аидова веселья.Да разрази меня гром,
Да разрази меня гром, блядь,
Нынче преотличный денек,
Не правда ли, мой спутник?Зстигнутые в поле грозой, ломились куда-то,
Застигнутые в поле грозой, ломились куда-то...
