КРАСОТА, УЖАС И ОБМАН
История эта долгая. Всё началось в 1990 году, когда меня занесло в летних автостопных странствиях в Таганрог, где я познакомилась с Русланом Ясаевым, милейшим человеком и как бы президентом полумифического таганрогского рок-клуба. Частным, но важным следствием этого знакомства стали концерты Кирилла Комарова в Ростове-на-Дону и всё том же Таганроге - в феврале и ноябре 1991 года. Я ездила туда сначала вместе с Кирой, а потом уже и просто так, попутно знакомясь с разнообразными представителями ростовско-таганрогской музтусовки: Олегом "Дифом" Корниенко, Сергеем Аристовым, Михаилом Говоровым и прочими. Слушала и переписывала тамошнюю музыку. Нравились Аристов и 12 ВОЛЬТ, неровное впечатление производили проекты Посиделова, и совсем мне было непонятно, отчего все местное население так бурно реагирует на ПЕКИН РОУ-РОУ - культовую в пределах Ростова и области группу под водительством Сергея Тимофеева. ПЕКИН являл собою пеструю смесь шизоватых текстов, бравурных ритмов и некоторых инструментальных изысков, обильно приправленных обыкновенным блатняком. Типичное, в общем, сочетание для Ростова-на-Дону (хотя есть там музыки и совершенно другого толка), которое, в основном из-за последнего ингредиента, мне решительно не нравилось. Хотя некоторое любопытство все же вызывало.
Больше всего нравились сами города. Таганрог - мини-Питер (по историческому факту в том числе), но с пахнущими абрикосом и вишней ночами, невысокий, тихий, красивый и очень родной. Ростов-на-Дону, больше напоминающий Москву: "сталинские" дома на проспекте Энгельса, покато уходящем от помпезного центра в частный сектор - после дождя по нему неслись потоки воды чуть не по колено глубиной; подземные переходы с безумной акустикой, выложенные кафелем; ЦПКиО, где на фоне бронзового памятника Николаю Островскому гордо стояли гипсовые Гена с Чебурашкой; трехэтажные дома с внутренними двориками и балконами по всему их периметру, увитыми виноградом; южнорусский Чикаго, Ростов-папа, где люди всех национальностей говорят с одним и тем же мягким акцентом... И 12 ВОЛЬТ, с их изысканным, тревожным, но теплым, как близкое море звуком, и цветисто-разухабистый, как караван-сарай ПЕКИН могли возникнуть только здесь.
Несколько знакомств так и не состоялось. Переписка с Галей Пилипенко ("Ура! Бум-Бум") так и не вылилась в личную встречу; общаться с Тимофеевым я сама особенно не стремилась; к художнику Юрию Шабельникову меня упорно пытались затащить, но всё как-то не складывалось; а еще меня частенько пугали страшным и ужасным Москвичёвым. Пугали (неважно, кто) так долго и основательно, что когда году этак в 1992-м мне позвонил Мишка Говоров и выдал текст типа: "Мы тут с Петей Москвичёвым в Питер приехали, вписываемся вообще-то у Старцева, но он нас уже заколебал, можно к тебе?..", я немедленно ответила: "Можно!" Очень хотелось посмотреть на Москвичёва...
Пит Москвичёв, человек легендарный, много в чем участвовавший и разнообразными талантами обладающий, оказался красавцем, умницей и великолепным рассказчиком. В Петербург они с Мишкой ездили в тот период примерно раз в полтора месяца на 2-3 дня, делая свой мелкий книжно-музыкальный бизнес, и с тех пор неизменно останавливались у меня. Режим был обычно такой: днем они бегали по делам, возвращались к ужину, после чего Мишка падал спать, а мы с Питом сидели на кухне и трендели до утра и полного офигенения. Мы как-то очень быстро и хорошо подружились, и многое о Ростове и его обитателях я знаю именно со слов Москвичёва. И пестрое содружество художников, музыкантов и поэтов, устраивавшее перфомансы и "Праздники в честь великой египетской царицы любви Клеопатры", в которое Пит был, естественно, вхож, и которое, в том числе, являло собой ПЕКИН РОУ-РОУ, не виденное мною ни разу воочию, стало мне не то чтоб близким, но гораздо более понятным.
В июне 1993 года Пит приехал совершенно больной от горя, выпил, не пьянея, безумное количество какого-то алкоголя и просто свалился на сутки. Потом рассказал, что Сергея Тимофеева, Тиму, к тому времени, подобно многим ростовчанам, перебравшегося в Москву, убили - случайно и нелепо: какие-то гопники ударили его обрезком трубы по голове, когда Тима поздним вечером вышел к ларьку купить сигарет. Меня поразила не столько эта смерть, сколько реакция на нее: из мемориального 11-го номера "Ура! Бум-Бума" тоже было ясно, что гибель Тимофеева для Ростова-на-Дону стала своего рода культурной катастрофой, - пусть и локального значения. Примерно так мы чувствовали себя в Питере, когда умер Майк... Завершение эпохи. Конец главы.
Какое-то время спустя Пит притащил ко мне неприметной внешности парня, сказал, что это Дима Келешьян, проще Келя, из ПЕКИНА, и хорошо бы взять у него интервью для газеты "ЭНск", где я тогда работала. Честно говоря, мне было бы интереснее взять интервью у самого Москвичёва, но... Мы сели втроем всё на той же кухне и начали говорить, - больше Пит с Келей, чем я, больше об отвлеченном, нежели о конкретном. Наговорили 90-минутную кассету. Но когда я стала переводить наш базар на бумагу, то в какой-то момент бросила это занятие и засунула расшифрованный фрагмент куда подальше, - ибо, даже по критериям всеядного "ЭНска", этот текст не лез ни в какие ворота.
Прошло еще сколько-то времени, я нашла эти несколько листочков, перечитала - и вдруг поняла, что это, конечно, никакое не интервью, но, тем не менее, оно настолько точно отражает атмосферу всего, происходившего тогда в ПЕКИНЕ, в Ростове и в жизни такого рода персонажей, как мы все, что просто необходимо данный текст закончить, привести в относительный порядок и где-нибудь опубликовать. И тут выяснилось, что кассета с записью исчезла бесследно, и рабочая расшифровка, которая есть у меня на бумаге, - суть всё, что у меня есть вообще.
И, тем не менее, по-прежнему хочется, чтоб этот текст кто-то прочёл.
Дмитрий Келешьян: ...А что ты слушала?
- Ну, мне Диф ставил оба ваших альбома…
ДК: Тебе понравилось?
- Да, но с оговорками.
ДК: С какими? Уже интересно…
- Немного не моя стилистика. Объективно я врубаюсь, что это классно, а…
ДК: А субъективно - немножко не по твоим вкусам?
- Угу.
ДК: Ну, отличненько. Нормальное интервью получилось. Твои вопросы?
- Давай начнем с конца. Вот, Петя сказал, что у вас пластинка выходит. Расскажи.
Петр Москвичёв: Как ты докатился до жизни такой. То есть на фига?
ДК: Ну, если честно, мне было все равно, выйдет она или нет.
ПМ: Всегда?
ДК: Да.
ПМ: А сейчас?
ДК: Сейчас уже нет, сейчас уже интересно. Человек, который дает деньги на выпуск этой пластинки, - большой любитель ПЕКИНА, и как бы заинтересован…
- То есть он сам вас нашел и сам предложил?
ДК: Да.
ПМ: Фабула такая, пардон: тебе было все равно, то есть пополам, будет или не будет, на фиг не нужна. Вдруг приходит человек, говорит: "На деньги, выпускай пластинку". Тебе стало интересно.
ДК: "Давай выпускать пластинку", - говорит. - "Давай".
ПМ: "Мне все равно".
ДК: Уже нет.
- Что за человек?
ДК: Человек - директор магазина, скажем так.
ПМ: Кто же в Ростове может дать денег?
- Что, Вася Бояринцев, что ли?
ДК: Нет, не Вася Бояринцев, хотя я такое имя слышал. По-моему, он живет на Суворовском или на Гоголевском бульваре.
- Мне совершенно по фигам, где он живет. Как его зовут?
ДК: Это неважно. А почему вдруг возникло имя - Вася Бояринцев?
- Потому что он тоже директор магазина.
ДК: И что, они часто дают денег на выпуск пластинок?
- Нет, никто не дает, я вчера как раз звонила по этому поводу.
ДК: А… ну ладненько, тогда ближе к делу, если действительно об этом говорить. Этого человека зовут Слава Дергачев, такие имя-фамилия. Ему принадлежит идея выпуска пластинки. Поскольку он еще и богатый человек.
ПМ: Скажем так, практическая идея, поскольку о самой пластинке мы говорили еще когда…
ДК: Да, будем говорить пока так. И сразу же мы завязались с "Филями". Пластинка выйдет. Через два месяца.
- Второй альбом?
ДК: Исключительно второй.
- Почему второй?
ДК: Потому что он последний. Зачем начинать с конца, такой перевертыш…
- Вот именно с конца получается, потому что логичнее выпускать сначала первый, потом второй, или оба сразу…
ДК: Есть своя логика. Второй альбом - он как бы более профессиональный. Даже не "более" - он профессиональный. А первый - это еще полупрофессиональная такая запись, некая попытка создать свой мир музыкальный, хотя принимали участие в записи в большинстве своем вовсе не профессиональные музыканты. Но что-то интересное из этого вышло, и когда получилось что-то интересное, это подвигло на дальнейшее…
- Давай ты мне перечислишь, кто участвовал в записи первого альбома и второго, чтоб ты мне потом это отдельно на бумажке не писал.
ДК: Запись первого альбома: город Ростов-на-Дону, август 1990 года. Студия ДК Химиков. Звукооператор - Паша Омельченко. Вокал - Сергей Тимофеев, гитара - гитары - Дима Келешьян. Ой, сейчас я начну долго вспоминать… Значит, гитара - Костя Лещенко. Контрабас - Вадик Дмитренко.
ПМ: Катханова там не было?
ДК: Нет, Катханова… А, Катханов - кваканье.
- В буквальном смысле?
ДК: В буквальном смысле этого слова, да. Он квакал в одной песне. Очень похоже.
ПМ: На Катханова? (общий смех) Катханов - это 12 ВОЛЬТ.
- Я понимаю.
ДК: Барабаны - Виктор Пивторыпавло. Саксофон - Сережа, фамилии никогда не знал и не узнаю, наверное. Альт-саксофон. Сопрано - Гера, фамилии никогда не знал и не узнаю. Тромбон - Игорь Лучко. Далее. Тётки - вокал. Три. Нет, четыре. Абсолютно верно, четыре. Оля, Люба, Вика, Света. Коля Константинов - губная гармошка, бэк-вокал. Юра Шабельников - бэк-вокал.
ПМ: Песня!
- Кошмар.
ДК: Гена Бежанов - смычок, одна контрабасовая струна. Если быть совсем уже точным и последовательным до конца. Вот такой первый состав. Состав второй…
ПМ: А Мистика там не было?
ДК: Нет, уже к тому времени все было без виолончели. Может быть, кого-то я забыл…
- Ничего, они пожалуются.
ДК: Ничего, да.
ПМ: Буба?
ДК: Ну, Буба - своевременная подсказка. Размахивание руками, своевременная подсказка. В прямом смысле. "Играете вы худо, друзья мои. Лучше надо!" Своевременная подсказка! Чай в термосе, пирожки, вино, анаша и… Я уже не помню - друзья, подруги боевые. Второй альбом, гораздо меньшей кровью, - скорее, не то что кровью, а меньшими силами обошелся…
ПМ: Да, но при этом все профессионалы в чем-то, но не в музыке.
ДК (решительно): Не-ет! Барабанщик - Витя Пивторыпавло - суперпрофессионал.
ПМ: Да. ОРКЕСТР КИМА НАЗАРЕТОВА.
ДК: Ну, в общем-то. И, скорее всего, дудки - тромбон, саксофон, труба. Единственные профессиональные музыканты…
ПМ: Остальные - профессиональные художники…
ДК: Да, скрипка - чуть не забыл! - скрипка - Лена Маршалкина. Она долго боялась, ее пришлось вытащить, посадить в такси, привезти, написать ей ноты, даже дошло до такого. Второй был записан более скромными средствами. Ваш покорный слуга Дима Келешьян - ритм-гитара, соло-гитара, акустическая гитара, бас-гитара. Сережа Тимофеев, как всегда, вокал. Игорь Максимов - саксофон. Барабаны, как всегда - Витя Пивторыпавло. Коля Константинов - как всегда, бэк-вокал. Паша Омельченко - как всегда, звукооператор. Дима Катханов - уже продюсер. Уже бас-гитара, и уже акустическая гитара.
ПМ: Уже не кваканье.
ДК: Гена Бежанов - бас-гитара. Бас-гитаристов я не упомню, даже если всех собирать. Пускай эти будут. Гриша Гаспарян - труба.
ПМ: Но не все одновременно - бас-гитаристы?
ДК (испуганно): Не все одновременно, ни коем случае… Далее?
- Умное слово "концепция" с вопросительным знаком.
ДК: Консепсия… так…
ПМ: Чувствуешь, в Москве живет? Слова умные, концепция…
ДК: В Москве, действительно… да и везде местная элита и не только местная говорит это слово. Будем тогда соблюдать правила игры. Консепсия… а… это некий жизненный опыт каждого человека, отнюдь не музыкальный порой, который должен был выплеснуться в музыкальных средствах. Обычно группы выбирают своей консепсией стиль, музыкальное направление и т. д. Очень часто так бывает, хотя есть много приятных исключений. Вероятно, мы одно из них, без излишней скромности скажу.
ПМ: Ты забыл: альбом "Живая Сила" называется.
ДК: "Живая Сила", да, а первый - "Бесамемуча".
- Я знаю.
ДК: Кстати, о первом. Если уж говорить именно о консепсии, то более ярко выраженная консепция есть во втором. В первом это было некое жизнеутвержение. Группа людей, которая собралась, используя некоторые музыкальные инструменты, заявить о том, что собран некие конгломерат, который…
ПМ: Но там, скорее, концепция, на мой взгляд, - я тут влезу - собрать тех живых личностей, которые в Ростове есть. Творческих личностей. Независимо от того, музыканты они, поэты, художники…
ДК: На самом деле эта концепция воплотилась… Я понял, о чем ты говоришь, ты говоришь о "Клеопатре". Скорее всего, запись, но в ней это воплотилось меньше. А если говорить о консепсии альбома, то это другое. Альбом - это все-таки обман. Запись пластинки.
- Почему?
ДК: Почему? В привычном понимании это музыка. Музыка - это шоу, и не только музыка, однако, когда появилась звукозапись…
ПМ: Бу-бу-бу-бу-бу… Ты фильтруй базар! "Музыка - это шоу". Ты потом это перечитаешь…
ДК: Отлично-отлично. Я это прочитаю, и это будет хорошо. Действительно, музыка - это шоу. О чем ты говоришь?
ПМ: То есть звук есть зрелище? В переводе на другой язык.
ДК: Конечно же! А… будем говорить… архитектура - это застывшая музыка…
- Петь, я тебя возьму в соавторы.
ПМ: Я не мешаю?
- Нет, ты помогаешь.
ДК: Опять же логическая глупость, если…
ПМ: Ну да.
ДК: Ну, логика в каждой ситуации есть своя собственная.
ПМ: То есть звук осязаем?
ДК: Конечно. Запросто. Он осязается даже не фибрами души. Знаешь, Пит, студийная запись - это тоже некоторое шоу.
ПМ: Внутреннее шоу! И вопрос в том, чтобы…
ДК: Чтобы перенести это же шоу в эти же звуки. Бывает, что оно состоялось, бывает, что нет.
ПМ: Посредством этих звуков это шоу - фьюить! - перенести уже к человеку, посредством…
ДК: Конечно, ну… клипа…
ПМ: Ну да.
ДК: О чем это, бишь? Все о консепсии. Так вот… а… ты сам ответил на этот вопрос только что! Очень классно.
ПМ: То есть концепция - это есть некий образ, некое зрелище…
ДК: Об обмане вот ты спросила, почему обман, да? Обман в том, чтобы сделать так, как нет на самом деле. То есть порой музыканты физически, технически, я не знаю, как, не обладая музыкальным опытом, не могут так сыграть вживую. Как в данном случае. Практически никто из нас не был музыкантом…
ПМ: Ничего оригинального в нашей среде, в атмосфере совка в этом нет.
ДК: Ничего инструментально оригинального там нет. Никаких показателей техники, это не более чем очень вкусный и хороший аккомпанемент, аккомпанемент Сереже Тимофееву, скажем так, который давным-давно - ну, относительно - пытался выразить себя через многие творческие средства, как художник, как поэт, как…
ПМ: Как Валера Посиделов, очень долго можно было перечислять. В десять строк. Как после "Клеопатры" в газете написали: "Сергей Тимофеев тире художник, драматург, поэт, писатель, эссеист, театрал, актер"… И у меня было такое впечатление на тот момент, что Сережа Тимофеев стремится коллекционировать звания по принципу количества.
ДК: Он это и делал, да, и абсолютно ему было не чуждо любое тщеславие…
ПМ: Для полноты жизни, не для популярности?
ДК: Для популярности тоже, несомненно. А популярность - для полноты жизни. Ну, что еще… мне трудно, честно говоря, такой монолог вести…
- Вот я тебе сейчас задам бестактный вопрос: насколько выпуск пластинки завязан на смерть Тимы?
ДК: Абсолютно прямо завязан. Честно говоря, как композитор и аранжировщик группы, то есть человек, имеющий слово… В принципе, группа всегда была дуэтом, скорее всего: Сережа и я. Хотя вот в последнем альбоме уже многие принимали участие довольно активно. А раньше в основном мы моделировали, собирали людей, близких по духу, даже по способностям… и я был против этой пластинки и вообще тиражирования этой записи…
- Почему?
ДК: Потому что мне казалось, что там есть какие-то промахи, пробелы, и наверняка профессионалы и специалисты все это услышат.
ПМ: Ну да, когда мы говорили, что выключать какие-то вещи надо, "Американцев", там…
ДК: Нет, "Американцы" тут ни при чем. Я так понял, что "Сибирь" не стала издавать эту пластинку, потому что там ненормированная речь в песне "Американцы"…
- По цензурным соображениям?
ДК: Ну да, из соображений цензуры…
ПМ: Соображения были даже не цензуры…
ДК (перебивает): Это неважно все! Это неважно. Из цензуры или, может быть, из личного ханжества…
ПМ: Нет, даже не из личного ханжества. Им хотелось перед всеми людьми, с которыми они работали, - перед "Мелодией", перед теми, кто нарезает диск, выглядеть очень прилично всегда.
ДК: Но этот разговор даже не имеет смысла вести, потому что это мелочи.
ПМ: Пусть "Сибирь" выпускает свою МИССИЮ: АНТИЦИКЛОН.
ДК: Я не хочу никого преследовать, осуждать, обвинять…
ПМ: Они нормальные люди.
ДК: Потому что каждый живет по своим принципам. Хотя есть, кого осуждать, может, оно и будет в этом интервью, если будут какие-то провокационные вопросы. Не знаю.
- Надо будет потом отсмотреть материал.
ДК: Корректировка, там, вкусы, вы уж сами потом разберетесь. А отношение таково, что, естественно, надо почтить память. Это само собой. Это единственная причина, почему я этим занялся.
- Если б не это, ты, может быть, и отказался бы?
ДК: А если б не это, то мы выпустили бы тот альбом, которые не стыдно было бы выпустить. Посидели бы… А теперь уже нет ни стыда, ни…
ПМ: Нет, но тут не только, мне кажется, почтить память. Мы ж с тобой говорили тогда, помнишь, сразу после этого? Что смысл в том, что альбом уже есть, и другого не будет. Значит, нужно зафиксировать то, что фактически есть. Пластинка - вот она.
ДК: Есть масса поклонников, громадное количество, я даже удивляюсь этому, в самом деле удивляюсь…
ПМ: Ну, ты это говоришь больше в региональном смысле… А остальных ты выхватываешь…
ДК: Не только в региональном, а, скажем, очень многие уже люди в Москве… абсолютно левые… причем нравится детям! Как ни странно, и они ходят, напевают, затрахивая своих родителей…
ПМ: Да, вот тут по ходу пьесы я верну тебя к двум старым моментам: во-первых… о чем ты там говорил, у меня возникал вопрос?
ДК: Ну, мы говорили, - почему вдруг.
ПМ: Нет-нет-нет, там… а, обман! "Придумать так, как нет на самом деле". "Как нет на самом деле" - хорошо или "как нет на самом деле" - плохо?
ДК: Как нет на самом деле… и так, и так, в нашем случае и так, и так. Герои, которые как бы играют кого-то в пьесе музыкальной. Герой рок-группы. Он может играть роль плохого, может играть роль хорошего. Неважно.
ПМ: Тут нет знака?
ДК: Никакого знака нет, ни плюса, ни минуса.
ПМ: То есть там нет, с одной стороны, как бы Стивена Кинга, который пишет "как нет на самом деле" - плохо, и нет, с другой стороны, какой-нибудь фэнтэзи замечательной…
ДК (агрессивно): Мы говорим сейчас не о Стивене Кинге!
ПМ: Нет… просто пример…
ДК: Мы говорим сейчас о герое! Ну, а если просто пример, такая метафора, то тогда возьми любого героя Стивена Кинга, значит, который участвует в его пьесе… вот… а… наверняка у нас было много потенции, и мы, наконец…
ПМ: Подожди. То есть сложного как бы героя? И так, и эдак, нормальный чувачина.
- Ну, собственно, это и нормально, потому что нет однозначно положительного или отрицательного героя.
ДК: Вот этого слова "нормально" я боюсь. Это не нормально. Это абсурдно ненормально, и в этом весь смак. В этом вся суть, весь смысл и вся консепсия - в том, что это не нормально и не обыденно. Попытка, то есть, вырваться из обыденного стиля, из обыденного круга порочного, из обыденного ранга…
ПМ: И сочетать в этом и хорошие, и плохие стороны, которых он не имеет, но хотел бы…
ДК (торопливо): Естественно, а… плохие стороны - они тоже симпатичны. То есть плохие - смотря с чьей точки зрения. С точки зрения, если мы будем брать, общества или рамок общественного сознания…
ПМ: Ну да, это безусловно.
ДК: Скорее всего, эта запись есть… да не запись! Само существование группы есть некое восстание против общественного сознания…
ПМ: Со знаком плюс и минус…
ДК: А…
ПМ: Понятно. Тогда такой вопрос: все равно это идет с точки зрения субъекта?
ДК (смеется): А кто же это делает?
ПМ: В таком случае…
- Петь, объективных вещей в принципе не существует!
ПМ: Конечно. Я понимаю, я говорю о том, что…
ДК: Это философский вопрос, очень тонкий…
ПМ: Ну, я тогда говорю о том, что, в принципе, вы вытягиваете тот желаемый мир… свой? Сюда. Свой.
ДК: Иначе в чем смысл?
ПМ: Нет, ну не наблюдения посторонних, скажем… на фиг это им тогда?
ДК: Ну, конечно.
- Вот момент абстрагирования - он есть или нет?
ДК: Момент абстрагирования… обман… Может, это художественная форма, и чтобы передать художественную форму, нужно всегда абстрагироваться каким-то образом…
ПМ: То есть вы пытаетесь обмануть слушателя в себе? Вы не есть, как есть, а есть как…
ДК: Знаешь, это такая скользкая тема, именно насчет обмана. Ты ее сейчас затрагиваешь… Другое дело, если бы я сидел и говорил бы для… это ведь для слушателей все?
- Это для читателей, и это все будет, конечно, адаптировано…
ДК: Потенциально все-таки для слушателей.
- Конечно.
ДК: И вдруг я им заявляю: "Друзья мои, вы обмануты, и мы все вас обманываем", поэтому давай лучше…
ПМ: "Но ты нас обмани красиво!" - говорят они.
ДК: Да! А насчет красот - все есть прямо там. Кино, театр… Обман… Будем говорить о том хорошем, светлом обмане, когда слушатель, зритель, читатель хочет быть всегда обманутым.
ПМ: А этот обман всегда заключает в себе красоту и ужас.
ДК (жалобно): Подожди, пожалуйста, немного!
ПМ: Всё.
ДК: Подожди. "Красота", "ужас" - та говоришь сейчас о таких общих понятиях… Я могу на них найти однозначные…
ПМ: Нет, но просто ты…
ДК: …но мы тогда уже будем заниматься философским трактатом.
ПМ: А неважно, пусть будет! Там видно будет…
ДК: Пит, я имею в виду… Ты интервьюер?
ПМ: Нет, ну зачем, мы ту все…
- Мы делаем-то общее… Я же тебе объяснила: вот Петю я знаю, о чем спрашивать, а о чем спрашивать тебя, как раз больше знает Петя, поэтому, понимаешь, так оно всё и выходит.
ПМ: Там разберемся. Мне вот интересно, я и спрашиваю. Так о чем мы говорили?
ДК: Об обмане. Красота, ужас и обман. Ну, я думаю, это такой ужас, когда никто не станет закрывать лицо руками, падать наземь и прятаться за забором, потому что вот такой ужас он видит или слышит.
ПМ: Ты говори "мне кажется", ты за них не пишись. Они сами разберутся, бояться им или радоваться. Нет, я просто… за суть обмана.
Келя вздыхает.
ПМ: Обман в чем? Ты говоришь, - обман в том, что мы хотим создать жизнь не такой, какая она есть, а такой, в чем мы хотим их обмануть.
ДК: Знаешь, если по-серьезному, по большому счету, то этот обман относится и к самому себе, то есть попытка вырваться из этого порочного круга, из этой неустроенности, некоей мрачной жизни, это все…
ПМ: То есть это попытка обмануть себя?
ДК: Это все фантазии, банальность, дикая банальность - эти наши фантазии, претворенные в какое-то творчество, в искусстве здесь и проявляются.
Вот и всё. История имеет продолжение, хаотичное и к делу не всегда относящееся.
Москвичёв переехал в Питер с женой и ребенком, занялся опять музыкальным бизнесом, открыв (на пару со вскоре умершим Никитой Вострецовым) магазин "Blues Brothers"; потом перебрался в Москву, где, сколь мне известно, живет и сейчас и как будто преуспевает. Мы не ссорились, но как-то потеряли друг друга из виду. Келешьяна я тоже видела в Москве, летом 1998 года; он, по-моему, так и не вспомнил, кто я такая. Пластинку ПЕКИНА никто не выпустил, но в том же 1998-м Олег Коврига издал у себя на "Отделении Выход" кассету с "Бесамемучей" и "Живой Силой". Я написала на нее рецензию в FUZZ, чуть-чуть использовав это самое интервью с Келей. Некоторое время спустя мне стал звонить из Москвы некий человек (фамилию не помню) с бурными благодарностями за написанное и предложением лететь самолетом за его счет в Ростов-на-Дону, - на фестиваль, посвященный Тиме. Я с радостью согласилась, но человек растворился в пространстве, и с поездкой ничего не вышло. Позже мне говорили, что фестиваль был безумен и ужасен.
В конце 1998-го же года в Зеленограде мне давали слушать очень смешные песни в исполнении какого-то ОРКЕСТРА БАРАБАНЩИКОВ. Они ростовчане, говорили мне, чистый андеграунд, никому это не надо. Через полгода одна из этих песен под названием "Убили Негра" зазвучала из всех отверстий, группа стала называться ЗАПРЕЩЕННЫЕ БАРАБАНЩИКИ, вокалистом в ней оказался Витя Пивторыпавло, а текстовиком - Ваня Трофимов, на свадьбе у которого мы с Дифом, Москвичёвым и какими-то неграми из соседнего общежития когда-то отплясывали самбу и пили "Анапу".
Я была на нескольких концертах БАРАБАНЩИКОВ, брала у Вити с Ванькой интервью для FUZZA, - в Москве, напротив Третьяковки... Иногда они передают мне приветы.
Всё это по-прежнему ПЕКИН РОУ-РОУ. Как еще можно назвать такую жизнь?
Екатерина Борисова
СПб, весна 2003 г.
