"ПЕРЛ ХАРБОР"
Реж. Майкл Бэй
США, 2001

Знаю, что неприлично рецензировать фильм двухлетней давности. Но в кино я не хожу, брать новинки в видеопрокате нет времени, так что мои знания о текущем мировом кинопроцессе основываются лишь на том, что подсовывает отечественное телевидение. Вчера оно сунуло мне в нос трехчасовым батальным полотном, - эпическим, красочным... и до остолбенения пошлым.

Могу только предполагать, что ощущает рядовой американский гражданин при воспоминании или напоминании о японской бомбардировке Перл Харбора 7 декабря 1941 года, после которой США вступили-таки во Вторую Мировую войну. Конечно, 3000 убитых - ничтожная цифра по сравнению с нашими 20 миллионами, но скажите это семьям тех моряков, кто не смог выбраться с затонувшей "Аризоны". Война страшна в любых масштабах, и меряться потерями - глупо и гадко. Фильм, снятый к 60-летию события, потрясшего привыкшую относиться к войне как к чему-то далекому и малозначимому Америку, мог бы рассказать поколению, относящемуся к военным репортажам из других стран как игре в Doom, о том, что война - это, знаете ли, всерьез. Там убивают во имя неизвестно чего таких же людей, как ты, как я, как мы все. Война - это разрушенные дома, оторванные взрывом руки и ноги, грязь и вонь, дым и смрад от гниющих и горящих заживо тел. Война - это ужас, смерть и кровь, это то, чего нельзя допускать.

Вы будете смеяться, но единственный персонаж фильма, который высказывает подобную мысль, - японский военачальник, отдавший приказ о нападении.

Все остальное - 40 минут экранного времени, отведенного собственно событию - чертовски монументально и пафосно, но, скорее, восхищает обильной пиротехникой, нежели ужасает достоверностью. Узнаванию не помогает даже документальная подлинность действующих лиц. Что с того, что геройский кок Дорис Миллер - реально существовавшая личность? Он все равно подан как образцовый для политкорректного американского кино "хороший негр", который обязательно должен проявить свои замечательные качества в минуту жизни трудную. И полковник Дулиттл (в исполнении разжиревшего Алека Болдуина, на котором летная форма сидит как на корове седло) здесь - этакий лубочный "слуга царю, отец солдатам", не стесняющийся притом говорить необстрелянным юнцам: "Для меня лично плен невозможен, я направлю самолет на ближайший военный объект... Но вы не обязаны следовать моему примеру". Психолог хренов! Ясный пень, парни поубиваются, лишь бы чего-то там ему (и себе?) доказать. А ордена, как верно замечает Рэйф Маккоули, получит семья - из рук полковника Дулиттла...

Основная беда фильма в том, что возможность воссоздать реальную картину событий была умышленно похерена ради пропагандистского плаката (эта, кстати, особенность американского кинематографического мышления была злобно и точно спародирована голландцем Верховеном в "Звездном десанте" - настолько точно, что многие приняли пародию за чистую монету). Да, патриотизм надо воспитывать, - но не путать его с ура-патриотизмом. Не забывать, что после Перл Харбора и ответного налета на Токио в 1942-м были еще непростительные атомные бомбы, накрывшие Хиросиму и Нагасаки. Не делать вид, что от тайги до британских морей американская армия всех и всегда сильней. Или никто ничему не научился даже после Вьетнама (впрочем, с учетом Ирака, - похоже на то)? Про Вьетнам-то, кстати, были фильмы по-настоящему страшные - не только хрестоматийный "Апокалипсис", но и, скажем, малоизвестный "Hamburger Hill"... Это вам не прыгнул - после драки да с бодуна - в гавайской рубахе в самолет и сразу подбил семь япошек. Или вот еще из автомата тоже неплохо в истребители палить, - главное, понимаете, ярость благородная, от нее-то противник и взрывается на лету. И, естественно, наши побеждают, даже если только что жестоко, по недомыслию командования, проиграли. Потому что наши обязаны побеждать - всегда. А если нет, то, извините, это уже не американское кино, а европейское...

Возможно, у правильного янки прольется скупая слеза при виде того, как Рузвельт заради поднятия духа своего штаба встает с инвалидного кресла и ковыляет на парализованных ногах, но мыслящей части человечества смотреть на этот, пусть достоверный (не знаю) эпизод смешно и противно. Потому что это пропаганда. Потому что по подаче он - и президент, и эпизод - не настоящий. Даром что сыгран Джоном Войтом. Как не настоящие и напоминающие дешевых шлюх медсестры-мужеловки; и моряки, в кипенно-белых кителях спасающие тонущих друзей после бомбардировки... Как не настоящее - все, что относится к основной, наиглавнейшей, как оказывается по ходу, линии фильма: линии, черт возьми, любовного треугольника.

Итак: два щекастых, правильных таких пацана, Рэйф Маккоули и Дэнни Уокер, играют посреди кукурузного поля в летчиков. Кем они станут, когда вырастут? Правильно, летчиками. Один, естественно, будет бравым, с мускулистой челюстью (Бен Аффлек), а второй - застенчивым, с ресницами длиною в километр (Джош Хартнетт). Далее Рэйф влюбится в медсестричку, покрутит с ней роман, по мизансценам и антуражу снятый откровенно на манер первой половины "Моста Ватерлоо" (сравните Кейт Бекинсейл в роли Эвелин и Вивьен Ли в роли Майры... нет, типаж сравните, а не талант!), потом, знамо дело, уйдет добровольцем на войну ("Все янки так торопятся умереть?" - в нужный момент спрашивает английский летчик) и вроде как погибнет. Безутешная медсестра, забыв про Гавайские красоты, будет - что? - рыдать в объятиях Дэнни, лучшего друга дорогого покойника. А потом - что? - тоже в объятиях лучшего друга, но вовсе не рыдать (обратите внимание: помидоры завяли ровнехонько через три (!) месяца), а полоскаться в парашютной (!) материи в духе, знаете ли, не лучших картинок "Плейбоя". Кто угадает, что будет дальше?

Честное слово, мне было ясно, чем всё кончится, еще задолго до 40-минутной сцены бомбардировки. Мне очень хотелось ошибиться, но увы... Да в каком же американском фильме главный герой умирает через первые полчаса? Да еще если и трупа-то не показали (иногда, впрочем, показывают, но на развитие сюжета это все равно не влияет)?! Разумеется, геройский Рэйф вернется (почему-то именно в Перл Харбор - кто его туда откомандировал? - и ровнехонько 6-го декабря), увидит, что в личной жизни всё уже не так, как он хотел, даст в морду другу Дэнни, а потом они резко помирятся на почве срочной надобности спасать Родину от япошек...

В этот момент шанс погибнуть был как раз у Дэнни - по логике формулы "зло должно быть наказано" (адюльтер стандартным любовным романом не приветствуется); но шанс слабый, потому как есть еще один классический сюжетный ход типа "третий лишний": это когда к концу действия неразрешимая было любовная коллизия практично утрясается путем убиения одного из главных действующих лиц, - того, что тоже хороший, но с грешком за душой. А тут, понимаете, бомбардировка, до конца фильма еще пахать и пахать, треугольник завис, не до того нам сейчас, парни... Поэтому дальше - что? А то, что Эвелин произносит перед Рэйфом речь а ля "я другому отдана и буду век ему верна", Рэйф благор-родно отказывается от беременной экс-да-не-совсем-возлюбленной в пользу Дэнни... и вот тут-то третьего пора реально кончать, потому как между самыми главными героями так-таки имеет место быть бессмертная любовь. Было б странно, если бы друг Дэнни не помер вскорости, закрывая своей не очень мужественной грудью друга Рэйфа, и чтоб перед смертью не завещал тому девицу и младенца, и чтоб оба при этом не обливались горючими слезьми...

Вам скучно? Мне тоже. А ведь эта история, предсказуемая до ломоты в скулах, могла быть рассказана не так ужасающе банально. Ежели рассудить, то многие великие произведения искусства создавались по канве столь же примитивной, и у сценаристов, режиссера и актеров (пусть даже Аффлек хорош лишь в динамических сценах, а в лирических совершенно неубедителен, Хартнетт вообще никакой, а Бекинсейл с ее безукоризненной во всех обстоятельствах прической и густым макияжем похожа на раскрашенную куклу) был шанс вдохнуть жизнь в ходульную историю... хоть как-нибудь. Ну, пусть бы, что ли, Рэйф вернулся без руки или ноги, или Эвелин как-то всерьез влюбилась бы в Дэнни, или наехали ли бы бравые летчики друг на друга аккурат во время воздушного боя. Или, там, взгляд какой человеческий, настоящий, без мелодраматизма в зрачках... Пустячок, а приятно. И было бы поменьше объяснений на фоне пальм и пенных волн, поменьше утерянных розовых платочков, бумажных журавликов и фраз типа "он научил меня летать" или "глядя на закат, я всегда вспоминаю тебя"... Было бы, то есть, побольше жизни и поменьше пошлости.

Самое поганое, что и весь фильм в целом, до мельчайших, проходных деталей, полон вот этих вот пошлых красивостей и сюжетных банальностей. Не успела медсестричка Бетти получить предложение руки и сердца от трогательного (а то!) заики Рыжика и признаться, что ей всего семнадцать, как зрителю становится ясно: при авианалете она непременно погибнет, а Рыжик сбросит на японцев бомбу с надписью "за Бетти". Погибнет, конечно, же, еще пяток симпатичных парней, и вон те детишки, играющие на холмике в гольф, и вон те девочки с крылышками (!) за спиной, которых выпасает мама, вся в белом, тоже упадут под вражьими пулями... А как же иначе?

Меня лично больше всего потрясли японки с зонтиками и в кимоно, невозмутимо гуляющие по травке, в то время как где-то в глубине идиллического пейзажа американцы бомбят японский завод. И этот чудовищный кич нам предлагают принимать всерьез?

Притом что в фильме изредка случаются почти документального типа кадры, жуткие и в своей жути правдивые (рыбачья сеть, которой вылавливают из воды погибших; священник, читающий молитву над бьющимся в агонии и уже ничего не слышащим негром; вопль "Я молодой, я не хочу умирать!" запертого в трюме морячка...), все эти проблески жизни и чувства, считанные попытки показать ужас войны через частные человеческие трагедии погребены под тостым-толстым слоем непроходимой, то приторно-сладкой, то блескуче-триумфальной пошлости.

Вы догадались, чем кончается "Перл Харбор"? Если еще нет, подскажу.

Пухлый мальчуган резвится среди цветочков. За ним наблюдает счастливая парочка: Рэйф и Эвелин. Рэйф берет ребенка на руки: "Дэнни, ты хочешь стать летчиком?" Кадр: мужественное небритое лицо Рэйфа в кабине самолета, рядом любопытное дитё в летных, не по размеру, очках. И летят...

Театр закрывается, потому что нас всех тошнит.

Екатерина Борисова