Представляю вашему вниманию мой перевод главы из книги Ларса Лиллиестама "Шведский рок" (1998). Она входила в список литературы на курсе "Рок" в Люндском университете и, насколько я понял, считается одной из самых полных и авторитетных работ по данной теме. Однако у меня, при общей положительной реакции на сей труд, возникла к нему масса претензий. В частности, меня не устроил выбор артистов автором (есть много интересней) и его понятия о том, каким языком должен быть написан культуроведческий текст. Автор, видимо, считает, что максимальная ясность изложения и, как следствие, отсутствие возможности неверной интерпретации достигается растолковыванием на пальцах, на грани лёгкого идиотизма. Некоторые места вообще напомнили мне научно-популярную литературу для подростков. Частично это проистекает из особенностей шведской лексики, особенно того факта, что в этом языке чуть ли не в два раза меньше слов, чем в русском.
Цель, которую я себе поставил при переводе, - не создать адекватный научный текст на русском, а, скорее, показать, как в Швеции относятся к данному вопросу. Перевод максимально близок к оригиналу, большинство шведских идиом оставлены примерно такими, какие они есть, - лишь бы был ясен общий смысл. Большая часть имён вам, думаю, неизвестна, но чтобы объяснять, кто есть кто, понадобится ещё столько же места. Поверьте мне на слово, что большинство шведов их хорошо знает. Те пояснения, без которых, как мне показалось, совсем никуда, - в примечаниях.
Ещё мне подумалось, что этот перевод может служить иллюстрацией или же дополнением к нашим дискуссиям с Екатериной Борисовой, которые нашли отражение в моей кандидатской работе "Путь русского рока через смену тысячелетий", а также в статье Екатерины "Рашн деревяшн", публикация которой в журнале FUZZ (№7/2003) вызвала массу эмоциональных и противоречивых отзывов. Нетрудно заметить аналогии в развитии локальных национальных рок-культур под влиянием исходной, англо-американской.

­

ПЕТЬ ПО-ШВЕДСКИ ИЛИ ПО-АНГЛИЙСКИ

Петь на своём или на чужом языке - разница большая и зачастую решающая. Выбор языка в этом случае - один из важнейших аспектов. Что ты хочешь сказать? Кому? Что значит песенный текст для того, кто пишет, и для того, кто слушает? На что нацелены музыка и текст?

Английский - родной язык рока, и это обстоятельство во многом сформировало отношение как к тексту и музыке, так и к эстетике. В течение первых десяти лет существования рока в Швеции было само собой разумеющимся петь по-английски. Музыка, которая стилистически могла считаться роком, но пелась по-шведски, называлась не "рок", а, согласно терминологии 60-х годов, "поп". Это касалось, среди прочих, Уве Торнквиста и SVEN-INGVARS, чья музыка получила определение "шведский поп" (svenskpop).

Англоязычный "поп" контрастировал в этом аспекте с общепринятой в Швеции до рок-эпохи практикой перевода иностранных песен на шведский. Это касалось как шлягера, так и джаза. Многие шлягеры 50-х и 60-х, которые со временем стали считаться более или менее шведскими, на самом деле представляют собой переводы или иногда толкования американских оригиналов. При ближайшем рассмотрении становится ясно, что и часть самых ранних шведских рок-песен делались со шведскими текстами, - например, версия "Tutti Frutti" Криса Леннерта и "Rock-a-Beatin' Boogie" Рок-Рольфа.

Но переводы рок-текстов делались только в самом начале. Рок-Рольф рассказывает, что это было идеей лейбла "Polydor", а сам он хотел петь по-английски, поскольку так желала публика: "Надо по-английски, чтобы свинговало как следует". Скорее всего, Крис Леннерт пел по-шведски по той же причине.

В этой связи стоит упомянуть, что английский как основной иностранный язык заменил собой немецкий в шведских школах лишь в начале 50-х, и что тогда уверенное владение английским не было таким повсеместным, как сейчас.

Обычно говорят, что первым начал писать рок-музыку с текстами на шведском Пуг Рогерфельдт, что отражено в его альбоме 1969 года. Музыка Пуга воспринималась, следовательно, как рок. Намерение было, как говорит сам Пуг, "предпринять первую попытку прикончить шведский шлягер-текст", но очевидно, что мало кто понял это таким образом. Вместо этого его тексты были восприняты как нечто свежее, наивистическое и вообще творчески новое. Вскоре и другие артисты начали петь рок по-шведски, - например, CONTACT, NOVEMBER, SOLAR PLEXUS и др. Можно заметить, что и во многих европейских странах тенденция петь рок на национальных языках впервые проявилась примерно к 1970 году, то есть через десять с небольшим лет после появления в этих странах рока как явления.

Следующим шагом стало пение на диалекте¹. Для таких шлягерных певцов - уроженцев Сконе² как Остен Варнербринг и Сив Мальмквист, в 60-х было самоочевидно петь на rikssvenska³, а не на родном диалекте. SVEN-ERIKS предположительно заслужили дополнительную порцию пренебрежения⁴ со стороны поп-эстетов 60-х, потому что Свен-Эрик Магнуссон пел по-вермландски. Но когда Пепс Перссон выпустил в 1974 году альбом "Peps Blodsband", где пел блюзы не просто по-шведски, а ещё и по-сконски, это вызвало оживлённую реакцию и вовсе не пренебрежительное отношение. Пепс говорит: "То, что я пою по-сконски, чрезвычайно важно. На "государственном шведском" я вообще никогда не смог бы петь... Сконский же диалект - это вариант разговорного языка, который постоянно даёт поддержку и основу для языка музыкального, и я думаю, что это касается всех и каждого... На самом деле, диалект сильнее проявляется, когда поёшь, - по крайней мере, мой. В моих песнях больше сконского, чем в моей речи..."

В общей связи достойно внимания, что HOOLA BANDOOLA BAND⁵ из Мальмё не пели по-сконски вплоть до своего последнего альбома, вышедшего в 1976 году. Дух времени и его ориентиры играют тут большую роль. Сейчас многие поют на диалектах, и это выглядит и воспринимается совершенно естественно.

Современные шведские артисты поют либо по-шведски, либо по-английски. Некоторые, как Томас Ледин, Микаэль Рикфорс и Оруп, поют и так, и эдак. Отношение к выбору языка изменчиво и зависит от нескольких факторов, среди прочих - от духа времени и от жанра. Если в 60-х петь рок или поп не по-английски никому не приходило в голову, то в 70-х, в так называемую "прог-эпоху", стало более или менее самоочевидно, что петь надо по-шведски. Не делать этого было признаком "коммерциализированного" мышления и приспособленчества. Кое-кто из артистов пострадал от этой установки, - например, Томас Ледин, осуждённый и забракованный верными критериям прог-эпохи ценителями и рецензентами. А в 80-х и 90-х годах петь по-английски опять стало обычным и нормальным. Артисты, стремящиеся к международному успеху, поют, естественно, по-английски, и не в меньшей мере это касается тех, кто успеха добились, - ABBA, ROXETTE, ACE OF BASE, THE CARDIGANS и др.

Примечательно, что названия некоторых жанров⁶ на шведский не переводятся, - к примеру, хэви-метал⁷ и танцевальная музыка (евродиско, хаус, техно и пр.), - и это зависит от жанровых традиций. Тексты в этих музыкальных формах тесно связаны с англоязычными выражениями и формулами, которые при переводе рискуют прозвучать глупо или пародийно.

Тут можно провести параллель с тем, что называется bluestalk, то есть с разговорными комментариями, обычными в блюзе, ритм-энд-блюзе, соуле и в некоторых формах рока. Во время исполнения песни певец обращается к слушателям и спрашивает, например, "do you feel alright?", призывает их к различным действиям ("clap your hands", "get up and move") или инструктирует, как им надо танцевать. Он может также комментировать собственную песню или подзадоривать кого-нибудь из группы. Эти фразы ("Oh yeah", "that's what I'm talkin' about", "give it to me" и т. д.), в изобилии встречающиеся в некоторых разновидностях американского рока, не особо поддаются переводу на шведский. "Come on!" не может быть заменено на "Kom igen!" или что-то похожее так, чтоб это не зазвучало пародийно. Как шведские, так и многие английские группы стали следовать следующей практике: просто убирать эти фразы или замещать их выкриками или междометиями. Магнус Карлссон, вокалист WEEPING WILLOWS, высказался в таком смысле: выражения типа "yeah" и "baby" в тексте "становятся чем-то вроде гитарного риффа, вкраплением более музыкальным, нежели текстовым".

Выбор языка отражает идеологический настрой по отношению как к артистическим амбициям (к чему музыкант обращается и к чему стремится), так и к тому, что он хочет донести до слушателя. На эту тему ведутся постоянные дискуссии, и многие шведские артисты нашли здесь повод высказаться. Скажем, блюзовый певец Рольф Викстрём критически относится к шведам, поющим по-английски: "Это же, чёрт побери, просто нелепо! Вряд ли можно найти хотя бы одного шведского вокалиста, который хорошо поёт по-английски. Кое у кого получается похоже, но потом слышишь, что это лажа, - и правильно, так и должно быть. Мы же шведы".

У большинства шведов, поющих по-английски, есть, как говорит Викстрём, более или менее отчетливый шведский акцент. Это особенно ясно, когда слушаешь записи 50-х-60-х, но даже у таких артистов, как ABBA и ACE OF BASE, он тоже присутствует, хотя и в меньшей степени. Естественно, существуют артисты, поющие по-английски с основательным акцентом, и не так уж необычны "шведско-английские" конструкции на обложках альбомов. Также довольно часто шведские вокалисты перешивают как попало британское и американское произношение. Но на нынешней сцене есть несколько шведских певцов, которые поют практически без акцента, или же их акцент очень слаб, - Эрик Гадд, Стефан Андерссон, Матс Ронандер, Ребекка Торнквист, Фредди Вадлинг, Дильба и Марианне Флиннер. Некоторые из них (но не все) выросли в англоязычной среде или жили долгое время в США.

Микаэль Вие указывает на другой аспект: "Суть в выражении всего того, что связано с нашей жизнью. THE ROLLING STONES ни фига не смогут описать, как это - жить в Мальмё, но это легко сделает человек из Мальмё. Тут мы непобедимы. Тут мы типа на своём поле. Наши возможности как шведских авторов и частично наша ответственность именно в этом - в описании нашей собственной реальности".

Многие другие шведские музыканты высказывали схожие мысли. Но есть и такие, кто твердо отстаивает превосходство английского как языка рок-музыки. Привожу несколько цитат на тему:

"Если пытаешься выразить что-то посложнее, чем "She loves you yeah", то уж наверное проще делать это по-шведски, поскольку это родной язык. Больше уверенности, и легче находить то, что нужно. Но и по-английски довольно нетрудно написать что-то, что нормально звучит. Рок-н-ролл во многом встроен в этот язык". (Йоаким Тострём)

"Это важно, что существует шведская музыкальная индивидуальность. Я считаю нашим вкладом в прогресс то, что все эти годы мы, ELDKVARN, показывали: петь рок можно и по-шведски". (Он же)

Если хочешь рассказать в песне личностную и проработанную историю, или сказать что-то важное, поэтически тонкое, то лучше всего это получится на родном языке, а не на чужом. На шведском поёшь просто потому, что поёшь о шведской реальности. Естественно, что в родном языке чувствуешь себя как дома, здесь больше словарный запас и арсенал идиоматических выражений и готовых фраз, чем в английским, и легче находить слова и верные нюансы. Если поёшь на общем с публикой, родном языке, то семантическое содержание текста помещается на передний план с большей уверенностью, и на нём легче сфокусировать внимание.

Мысли о том, что шведская музыка, спетая по-шведски, более "аутентична", находятся, так сказать, за ближайшим углом. Как слушатели относятся к этой проблеме, остаётся неисследованным, но с большой долей приближения можно сказать, что многие думают так же, как и процитированные выше музыканты. Но это наверняка во многом завмсит и от жанра, особенно если вокруг него образовалась своя субкультура с общностью толкований. С другой стороны, большая часть публики слушает и шведский, и английский рок. Это представляется важным направлением для дальнейшего исследования.

Не вызывает сомнений, что подобное отношение - что нужно петь по-английски - специфично для рок-музыки. Почти немыслимо, чтобы шведские писатели сочиняли бы по-английски, или чтобы современные представители авторской песни⁸ стали бы делать нечто подобное. Часто очень сложно переводить шведские "висы" или романы на иностранные языки, - все разновидности перевода имеют, естественно, свои сложности. Попытки перевести на английский Эверта Тоба были безуспешны. Шведская "природная романтика" для английского уха звучит наивно, потому что в переводе связывается с другой культурной основой. Некоторые вещи попросту непереводимы или в переводе становятся непонятны. Например, у переводчика на французский строчка Эверта Тоба "И теперь опять видны на небе звёзды", из песни "Письмо от Лиллы" вызвала большие сложности. Летние ночи во Франции никогда не бывают настолько светлы, что звёзд не видно. Многие шведские барды (Тоб или же Повел Рамел, к примеру) настолько "утончённо шведские" в своих выражениях, что их аллюзии и референции сложно понять тому, кто не вырос в Швеции.

Другой аспект проблемы в том, что звуки и ритм языка находят отражение в музыке. Иногда случаются столкновения между шведскими и английскими прозодией и метрикой, что выражается в появлении странных для шведского ударений. Известный пример - строчки "Нам нужен хлеб, нам нужна картошка, нам нужна горячая еда, когда мы работаем" из "Революционной Оперы" (1977).

То, что английский - изначальный язык рока, означает также, что звучание и гибкость языка, в котором много дифтонгов, - важный его компонент. Нам, например, сложно представить себе рок на немецком. Вероятно, по той же причине, по которой Джерри Уильямс сказал, что у шведского языка "пыльный вкус", и ему довольно неудобно на нём петь. Возможно, мягкие дифтонги сконского диалекта напоминают английский, и это способствует тому, что Пепс Перссон, Нильс Хеллберг и прочие выходцы из Сконе относятся к сконскому как к более естественному рок-языку, чем "государственный шведский". Действительно, важное качество рок-текста - возможность легко пропевать слова.

Тем не менее, как уже упоминалось, тексты - на английском ли они или на шведском - совсем необязательно должны восприниматься как семантические послания, они вполне могут быть частью саунда и "музифицироваться". Как заметил Саймон Фрит: "Тексты содержат мольбы, насмешки и команды, - так же, как и утверждения, послания и истории (поэтому некоторые певцы, такие как THE BEATLES и Боб Дилан, могли в 60-х иметь большое значение для европейских слушателей, не понимавших ни слова из того, что те пели)".

Ранние шведские рок-музыканты учили английские тексты фонетически, путём имитирования, часто не имея ни малейшего понятия о том, что они на самом деле пели. Когда я интервьюировал шведских музыкантов, записавших "Hound Dog"⁹, не нашлось ни одного, кто бы знал или хотя бы интересовался, что такое hound dog. Значение имело то, что это звучало по-американски, - то есть современно, модно и круто. Такое отношение наверняка существует до сих пор у многих современных шведских рок-музыкантов. Сегодня многие точно так же учат английский, имитируя звучание текстов и особо не заботясь, что они на самом деле значат. И если слово или выражение непонятны, то можно просто придумать что-то, звучащее "по-английски".

Также обычно музыканты, сочиняя песню, делают так называемый "червячный текст", или "демо-текст", то есть текст, который может быть просто абракадаброй и лишь потом заменяется настоящим текстом¹⁰. Часто такие тексты состоят из английских слов или слов, напоминающих английские. Ева Дальгрен - только одна из многих шведских музыкантов, которые признаются, что делают демо-тексты на английском.

Одной из предпосылок успеха на международной сцене таких шведских артистов как ABBA, ROXETTE и ACE OF BASE стало то, что они пели по-английски. Существует мнение, что Пер Гессле из ROXETTE конструирует необычные для английского словосочетания, но они чаще всего хотя бы понятны. Возможно, привлекательность некоторых песен, таких как "The Look", например, частично заключается в том, что для американца они звучат странно или даже просто экзотично. В лучшем случае англичанин или американец может найти в таком тексте некое двойное значение или новое поэтическое измерение, которых там изначально не было.

Если шведский артист решает петь по-английски, то у него есть на то одна из двух причин, которые вполне могут и совпадать: либо он рассчитывает на международную карьеру, либо считает, что английский в качестве рок-языка звучит лучше и естественней. Уле Торнвалл считает, что шведскому не хватает "истинного "оу-е!" звучания". Также возможно, что в английском языке ниже требования к артисту как к автору текста. Английский предлагает ряд готовых языковых формул и выражений, которые шведский автор может использовать и варьировать с учётом их семантических и звуковых свойств. Кроме того, как уже упоминалось, английский может использоваться как способ прятать себя, - как способ притворяться, не выдавая, что говоришь о сильных чувствах.

Не случайно, что на многих из тех, кто пишет тексты по-шведски, оказывают сильное влияние те англоязычные примеры, где внимание концентрируется на текстах, как у singers/songwriters. В ROXETTE Мари Фредрикссон поёт по-английски, но у неё есть сольные альбомы из собственных песен с личностными текстами, написанными, естественно, на шведском. Эти альбомы не выпускались в других странах, и эти песни не переводились на английский.

Другой пример - блюзовый певец Пепс Перссон. Его первым релизом, в 1966 году, был сингл с кавер-версией "Got My Mojo Workin'" Мадди Уотерса. В 1971-м Пепс поехал в Чикаго, чтобы записать альбом вместе с чёрными блюзменами. Эта поездка принесла ему травматические переживания, он был шокирован тем, что многие чёрные музыканты отнеслись к нему просто с презрением, - только потому, что он был белым. Его романтические представления о блюзовой реальности основательно пошатнулись, и после поездки он понял, что никогда не сможет прочувствовать или понять, что значит быть чёрным американцем. Он начал сочинять блюзы со шведскими текстами о своей, шведской реальности.

Практика перевода английских или американских песен на шведский не особо распространена¹¹, однако существует в тех случаях, когда в песне как текст, так и музыка кажутся равно значительными для её правильного восприятия. Обычно переводятся песни не кого угодно, а таких артистов, чьи тексты считаются несущими значительную семантическую нагрузку. Неудивительно, что артист, чьи песни переводились в наибольшем количестве, - Боб Дилан. Многие его песни переводились несколькими толкователями. Наиболее известны, пожалуй, переводы Микаэля Вие, присутствующие на нескольких его альбомах. Большинство переводов тщательно следует дилановским оригиналам.

Также переводились песни многих других артистов, - таких как THE BEATLES, THE ROLLING STONES, Саймон и Гарфанкел. Ульф Люнделл выпустил альбом "Sweethearts", состоящий только из его переводов песен тех артистов, которые ему нравятся, среди прочих - Вана Моррисона, Боба Дилана, Донована и Леонарда Коэна. Пепс Перссон переводил песни Боба Марли и, как и Рольф Викстрём, многие известные блюзы.

Процесс перевода всегда заключает в себе определённые трудности. Примечательно, что существует очень мало переводов на шведский песен таких знаменитостей как Чак Берри и Брюс Спрингстин. Одной из причин может быть то, что их тексты очень тесно связаны с американской культурной спецификой и полны аллюзий на чисто американские реалии. Например, машины, или, скорее, взаимоотношения с ними - перевод этого на шведский в большинстве случаев выглядел бы пародийно. Переводимая песня должна быть по тематике либо более или менее общечеловеческой, если можно так выразиться, либо предоставлять возможность толкования в рамках шведской реальности. Ульф Люнделл переделал спрингстиновскую "Fourth Of July, Asbury Park (Sandy)" в "Санна (Новогодняя Ночь 1983)". Можно, конечно, делать более свободные переводы и толкования, но в этом случае есть риск потерять сам смысл предприятия, и результатом будет не перевод, а, скорее, просто новый текст, вдохновлённый оригиналом.

Василий К.
Печатается в редакции журнала "Колодец"

1. В Швеции существует множество локальных диалектов, которые сильно отличаются друг от друга по произношению, а порой ещё и по лексикону.

2. Область на юге Швеции; сконский диалект особо своеобразен.

3. "Государственный шведский", вариант произношения, близкий к стокгольмскому и негласно принятый, например, в медиа и прочих "официальных" контекстах.

4. Для обозначения степени этого пренебрежения автор употребляет существительное "tönt", что приблизительно соответствует нашему "чмо", "чмошник", но звучит мягче и менее жаргонно.

5. Эта группа из областного центра Сконе была одним из лидеров prog-движения в середине 70-х. Антиимпериализм, аутентичность и всё такое.

6. Также примечательно, что здесь употребляется слово "genre", а не "stil". Налицо оттенок значения, отличный от принятого в русском.

7. В некоторых разновидностях современного хэви-метала (например, блэк- и дэт-метал) скандинавские артисты часто пользуются родным языком. Недавно в Интернете промелькнула заметка, что в США популярны курсы норвежского языка, и посещают их в основном поклонники скандинавских метал-групп (прим. "Колодца")

8. Да, есть и у них такое. Называется "visa".

9. Песня Элвиса Пресли.

10. По-нашему - "рыба".

11. Это смотря с чем сравнивать. Мне так кажется, что очень даже распространена.